Бремя русских. Александр Михайловский
А о чем, я тебе расскажу, когда мы его подпишем. Мало ли что там говорит Хейс – никуда этот договор от нас не убежит!»
Пользуясь моментом, я сумел-таки незаметно прошмыгнуть обратно в коридор, где ожидавший там слуга проводил меня обратно в мои апартаменты.
Прощаясь, слуга сказал:
– Мистер Бокер, уже половина шестого, а канцлер прибудет за вами в шесть часов. Если вы хотите, я могу ему передать, что вы еще не готовы.
– Нет, любезный, я в порядке, – ответил я. – Просто мне надо переодеться – от моей одежды слишком уж разит спиртным, – и к шести часам я буду готов к встрече с канцлером Тамбовцевым.
Слуга кивнул.
– Мистер Бокер, если вы положите вашу одежду вот в эту корзину, то ее постирают, погладят и повесят вот в этот шкаф, пока вы будете ужинать с канцлером.
– Спасибо, любезный, – ответил я.
Через полчаса, когда часы на Галатской башне пробили шесть, в дверь постучали. На пороге стоял канцлер Тамбовцев собственной персоной.
В отличие от атмосферы попойки у экс-президента Гранта, в зале, в которую он меня провел, царил уют, на стенах висели очень красивые картины с видами моря, а стол был накрыт на двоих. За ужином меня угостили неплохим вином, а еда за ужином была простая, но весьма вкусная. Мне показалось, что, подобно античным грекам, югороссы находили красоту в строгости и простоте, когда несколько точных и скупых линий значат больше, чем тонны всяческой мишуры. Умение находить главное и добиваться его немаловажно для политика. И, как мне кажется, именно этим мастерством здесь, на берегах древнего Босфора, владеют в совершенстве.
После ужина мы переместились в соседнюю комнату, где мне были предложены коньяк и сигары, как и положено во время разговора двух джентльменов. Сам канцлер Тамбовцев, как оказалось, совершенно не курил, да и коньяка мы с ним выпили всего лишь по чуть-чуть.
Потом он посмотрел на меня и сказал:
– Теперь вы, мистер Бокер, видите, почему я сомневался в том, что президент Грант захочет присоединиться к нашей компании… Мне очень жаль, но у каждого свои недостатки.
– Господин канцлер, – ответил я, – во-первых, позвольте вам принести мои глубочайшие соболезнования по поводу смерти Его величества императора Александра Второго. Император был и моим другом, насколько возможна дружба между скромным послом и императором великой державы. И мне особенно больно от того, что убили его именно мои сограждане.
– Мистер Бокер, спасибо за ваши соболезнования, – ответил канцлер. – И мы не обвиняем в смерти императора вашу страну. Бандиты и наемники не имеют национальности. Те, кто это сделал, совершили убийство за деньги, причем деньги не американские. Преступники уже или мертвы, или арестованы нами. А вот заказчики пока еще живы и на свободе. Но это ненадолго, я уверяю вас. Мы, русские, всегда взыскиваем со своих должников, с некоторых – сторицей.
При словах о долгах мне стало немного неуютно. Наши скупердяи в конгрессе так ведь и не расплатились с русскими за Аляску. Да