Горький шоколад. Инна Набокова
что она моя мать… – Тихо прошептала Александра, когда девушки скрылись за входной дверью, и ее голос сорвался.
Глава 4
Лондон. Редакция «Nеws`s Day»
Уже битый час он не мог присесть. Громким раскатистым голосом заполнял все пространство своего небольшого, но вполне уютного кабинета. В своих доводах он был абсолютно уверен, но вот убедить клиента в правильности определенных действий, оказалось непросто. Его голос иногда срывался на фальцет, сопровождаясь неистовым покашливанием, и он то и дело хлестал воду. Воротничок рубашки казалось, вот-вот задушит. Он подошел к окну и распахнул его настежь. Теплый летний, но озлобленный ветер, тут же ворвался в помещение, донеся с собой пылинки и песок, так, что он почувствовал легкое похрустывание на зубах. Кажется сейчас начнется буря. Небо уже заволокло свинцовыми тучами, невозмутимые кроны деревьев все сильней трепало и как-то сразу приумолкли птицы. Он замолчал и прислушался. На том конце провода тоже притихли. Однако через несколько секунд он понял, что просто-напросто оборвалась связь. Перезванивать он не станет. Его душевное состояние на данный момент было аналогично надвигающейся буре за окном. Нужно успокоиться. Он сел в кресло и только теперь осознал, как сильно устали ноги. Сколько же он говорил по телефону? Час? Полтора?
Он запрокинул голову наверх, развязал галстук и закрыл лицо мощными широкими ладонями.
Стук в дверь.
– Войдите.
– Мистер Шельд, я все сделал.
В дверях появился молодой парень. Он поспешно вошел в кабинет и, не дожидаясь ответа, положил стопку бумаг на стол шефу. Его синяя футболка врезалась в тело, было заметно, что вещь ему явно не по размеру. Но в наше время трудно понять причину такого стиля: отсутствие ли это денег на новую одежду, либо желание обтянуть рельефы своего тела. Он запустил длинные пальцы в копну темных взъерошенных волос и с удивлением заметил, что карандаш, который он безуспешно искал последние пару часов, все это время был у него за ухом.
Мистер Шельд сидел молча, словно за последний час выговорил весь дневной лимит слов. Он бросил короткий взгляд на бумаги с кое-где выделенными предложениями, где-то вычеркнутыми и уставился на юношу. Затем, сделав глубокий шумный вдох, он заговорил, делая паузы между каждым словом.
– Прошло всего-навсего три часа. Ты приносишь мне уже готовый материал? Материал, на который я выделил тебе двое суток?
– Мистер Шельд, это задание слишком простое для меня. Я могу делать нечто большее.
– Ты выполнил?
– Выполнил. Уникальность текста все сто процентов!
Он молод. Очень молод, но ведет себя довольно уверенно и раскованно перед потенциальным работодателем. И не похож на тех молодых журналистов, которых он, Стивен Шельд, редактор крупнейшей в Лондоне газеты News Day, нанимал прежде. Скорей этот парень напоминал Стивену самого себя: амбициозный и не обделенный врожденной харизмой и внешней привлекательностью. Однако, признать его дар письма и вознести на голову лавровый венец- означало потерять столь