Волосатый ёжик. Сергей Александрович Казакевич
Он сразу отправился в Малину, – большой кустарник на краю леса. Никто в округе не путал ёжика с крысой, несмотря на волосы, покрывавшие его тело вместо иголок. Такой он родился.
В зарослях кто-то хрустел ломкими ветками и громко чавкал.
– Привет, Ёжич! – медведь заметил ёжика. – Ну что, заготовки на зиму нужны?
– Да, Медвежос. И вечером к чаю хочется чего-то вкусненького.
– Ну, пристраивайся.
– Смотри, не раздави меня! – предупредил ёж.
Медведь засмеялся:
– Ты не то пальто накинул сегодня, парень! Надо было с иголками.
– Отстань. Мне в этом больше нравится.
Ёжич стал ползать под Медвежосом, выбирая лучшие ягоды. На всякий случай он поглядывал на большого зверя.
Медведь чихнул, упал на попу. От страха Ёжич свернулся в клубок. Он знал, что Медвежос сел мимо него. Но он ещё не знал, что мишка чихнул прямо ему на «пальто». То есть, на волосы. На его прекрасные пепельные волосы, в которых встречались золотые пряди.
Глава 2. Банный день
– Встречай с гостинцами, Ежунюшка! – он встал у входа в домик, прижимая к животу найденные в Малине сокровища. – Немного сегодня к ужину, остальное засушим на зиму.
– Сейчас чаю налью, добытчик мой, – отозвалась Ежуня.
Ёжик прошёл к столу у окна, высыпал ягоды в посуду. Сел на стульчик и довольно оглядел комнату. Как же хорошо дома! Несколько лет назад он приглядел на большой опушке высокий пень, полый внутри. На их счастье, выхода наверх не было, но на всякий случай Ёжич прикрыл спил двускатной крышей из плотных берестяных полотен. Поставил входную дверь и обустроил комнату с отсеком для запасов на зиму.
Ежиха потянула воздух своим маленьким носиком.
– Чем-то пахнет.
Она недовольно сморщила мордочку.
– Ежунюшка, я завтра подальше в Лесное зайду. Грибочков принесу.
Ежуня продолжала принюхиваться к Ёжичу.
– Как отвратительно пахнет!
Она зашла сзади.
– Это что? Фу! Быстро в тазик! Ловко в тебя твой большой друг попал.
Тазиком называлась коробочка из бересты рядом с домом, в которой копилась дождевая вода.
Весной Ёжич нашёл этот удобный туесок в Лесном и, как хозяйственный мужик, притащил к себе в Опушкино. Отпала нужда спускаться за водой к ручью.
А теперь в этом тазике ежиха отмывала Ёжича от дурно пахнущей медвежьей слизи.
Он радовался, что принял ванну. Но не догадывался, о чём Ежунюшка заговорит за вечерним чаем.
Глава 3. Волосы
Каждая ягода малины слеплена из маленьких красных шариков.
Ёжич и Ежуня сидели за столом у окна, наслаждаясь чаем из болотных трав. Красные шарики из тарелочки быстро убывали.
– На спине у тебя как будто жвачка застыла. Никакое мыло не берёт. Будем стричься.
– Рано. В октябре надо, чтобы волосы к зиме отрасли. Давай этот кусок вырежем, и всё!
– Некрасиво. Будем стричься. Мне шерсть твоя нужна.
– Не шерсть, а волосы! – возмутился Ёжич.
– Неважно. Я свяжу себе на зиму намордовничек и налапочники. Чтобы спать теплее было.
Из-за иголок она спала на животике, раскинув лапки в стороны.
«Конечно, – раздумывал волосатый пока ещё ёжик, – намордовничек и налапочники ей нужны». Вслух он сказал:
– Да. Но тебе ещё и коврик нужен под животик.
– Хорошо, что мы заботимся друг о друге, – отозвалась ежиха.
Они сели на порожке, чтобы проводить за высокие деревья Лесного солнышко. Завтра будет новый день. Завтра Ежунюшка будет его стричь.
Это он знал. Хотя и не подозревал, что ожидает его к вечеру следующего дня.
Глава 4. Синий призрак
Ёжич крутился, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон, но это плохо ему удавалось.
– Ну что ж, ну что ж, – растерянно бормотал он. – Опять все смеяться будут надо мной. Сейчас горячая пора, надо в Лесное и в Малину ходить, запасы делать, а тут такая незадача.
Он сжал пальчиками синюю кожу на животе. Медленно поднимая лапки и устрашающе вращая глазами, зловеще промычал:
– Синий голый призрак снова объявился в Лесном!
– Не переживай, Ёжичка. В прошлом году посмеялись и привыкли. А там и новые волосики полезли.
Ежуня целый день стригла своего героя и теперь отдыхала. Вскоре встала из-за стола, помыла чашку.
– Я за травками, скоро вернусь, – сказала она и вышла из домика, оставив «синего призрака» у зеркала.
Ёжич вздохнул, принёс табуретку и сел на неё. Он всматривался