Сердце призрака. Келли Крэй
я же сказала, что никогда…
– Играй то, что знаешь.
– Но…
– Пожалуйста.
Это слово он произнес словно молитву, пронзая меня своим взглядом. В одном слоге я почувствовала ту знакомую боль, которая звучала так громко, что заставляла другие аккорды души вибрировать с ней в унисон.
Не понимая, что творю, я присела на скамью.
– Подожди, – сказал он перед тем, как я сыграла первые две ноты. – Анданте. Играй медленно, но не слишком.
– Я знаю, что означает «анданте». – Я уселась поудобнее и начала заново.
– Помягче, – поправил меня он.
Я остановилась и, скорее всего, жутко бы на него рассердилась, если бы он не откинул в сторонку свой плащ, присев рядом и одарив меня лавандовым ароматом.
– Смотри, – заговорил он. – Эти вступительные ноты, рожденные из праха, – единое целое, такое же удивительное и неопровержимое, как первая любовь. Это небывалое чудо, а его частички неразрывно связаны между собой, как небо и звезды. А твои пальцы должны как легкие перышки падать на нежные клавиши.
Он положил правую руку поверх моей, и его прохладные, немного шершавые пальцы расположились над моими. Его слова в сочетании с томным прикосновением вызвали во мне огненную дрожь. Когда он по очереди нажимал на мои пальцы в том же порядке, о котором говорил, я не могла дышать. Однако он тут же остановился, когда отвратительная незвучная музыка вырвалась наружу. Ноты, которые мгновение назад так чудесно резонировали, теперь испускали фальшивую, искаженную мелодию.
Рука Эрика мгновенно отпрянула от моей. Я держала свои собственные там, где они были, не в силах пошевелиться, а моя кожа все еще гудела от нашей связи, тело вибрировало от его близости, а уши и разум потряс нервирующий звук, который вырвало из пианино влияние Эрика.
Он отнял руку от клавиш, но его глаза оставались прикованы к ним, и мгновенная яркая вспышка в них померкла.
– Теперь ты понимаешь, что я имею в виду, – пробормотал он.
Я и правда все поняла.
– Это часть… проклятия, – догадалась я. – Ты не можешь играть, потому что стал призраком.
– Нет, я не призрак, – мрачно ответил он. – И, должен сказать, он тоже.
– Он, – повторила я. – Ты говоришь о Зедоке?
На этот раз он не упрекнул меня за то, что я произнесла его имя вслух. Но и не ответил.
– Кто он? – настойчиво спросила я. – Кто он такой?
– Не тот, о ком ты думаешь, – пробормотал Эрик. – Точно тебе говорю.
Еще один смутный ответ. Но означало ли это, что история Лукаса была неправдой? Эрик сказал, что это так. Возможно, Зедок был демоном.
– Это он держит тебя здесь, – сказала я, медленно складывая руки на коленях. – Он… оно, – исправилась я, снова вообразив его монстром. – Оно держит тебя в плену.
Эрик молча бросил на пианино ошеломленный взгляд, как и мгновение назад. Хотя, возможно, он просто не мог рассказать всего. Может ли то, что не позволяет ему играть, каким-то образом помешать ему раскрыть правду о проклятии?
– Лукас сказал, что ты был…
– Насчет этого юноши, –