Мрак. Юрий Никитин
ывались оскаленные пасти злобных зверей, там страшный и великолепный мир, в котором все творится по его воле.
Рядом хрипело и сипело. Олег уткнулся лицом в траву, задыхался, но руки подломились, когда попробовал перевернуться. Мрак сидел, опираясь обеими руками о землю. Темные волосы, слипшись, торчали красным петушиным гребнем. Засохшая корка трескалась по всей левой щеке и шее, отваливалась коричневыми струпьями.
В двух шагах траву примяла исполинская секира. Рядом крест-накрест лежали меч и посох, а еще дальше сыпало шипящими искрами белоснежное перо. На земле пламенели капли крови. След тянулся с их пригорка вниз, в широкую Долину с ее странной красной землей, словно обожженная глина, кое-где поднимаются дымки. Или же вихрики, что сами по себе взметывают кучки пепла. Посреди Долины темнела широкая каменная плита, массивная и вдавленная в эту сухую твердую землю, словно на нее только что опускался целый горный хребет. Совсем недавно на свете не было белее камня, а сейчас она стала черной, словно пропиталась человеческим ядом.
Мрак прохрипел:
– Что за народ пошел?.. Все руки отбил.
– Так то народ, – ответил Олег. Его грудь поднималась часто, воздух заглатывал со всхлипами, внутри хлюпало, словно бежал по болоту. – А это был не совсем народ…
– Да какая вам разница, – возразил Таргитай, который всегда был за справедливость. – Лишь бы люди были хорошие!
– Да, хорошие, – согласился Мрак. – Насчет людей… гм… но хорошо, что были.
Таргитай оглянулся по сторонам с недоверием:
– Не может быть, чтобы мы всех… Я вроде бы вообще никого не бил по голове. Ну, почти не бил.
Исполинская плита дико и непристойно блестела среди вытоптанной и загаженной Долины, где в древности случилась битва Старых Волхвов не то с Новыми, не то с богами. Долину окружали пологие горы, теперь на склонах ни одного целого куста, глыбы вывернуло, еще когда сюда спускались орды зверолюдей и древочеловеков, когда на суд Рода сошлись боги и все главные твари.
От сочной травы осталась вбитая в землю зеленая слизь, в которой и лежали все трое. Еще слышался далекий гул, подрагивала земля, уходили горные великаны. Лешие, водяные и гномы исчезли неслышно. В небе поблескивали точки – так блестят в облаке пыли начищенные доспехи. То ли неведомые птицы, то ли боги возвращаются на свою надежную небесную твердь.
Огромный лохматый человек появился словно из-под земли, он сразу же взревел и бросился на них с поднятой дубиной. В другое время его бы заметили издали, запах немытого тела лягнул по ноздрям, как конь копытом, но сейчас даже Мрак только отшатнулся, секира в двух шагах – не дотянуться, меч Таргитая еще дальше…
Коротко и зло полыхнуло. Послышался чавкающий удар, во все стороны брызнуло. Мрак торопливо провел ладонью по лицу, весь в мелких красных бусинках, словно выпала кровавая роса. Таргитай брезгливо вопил, его золотые волосы стали грязно-красного цвета, а сам весь покрылся розовыми пятнами.
Олег, все еще лежа на животе, прошептал несчастным голосом:
– Я его не тронул и пальцем!
Мрак оглянулся на красные клочья, из которых самый крупный был не больше лягушки, покачал головой:
– Для него лучше, если бы тронул даже кувалдой.
– Никогда не стану волхвом, – заявил Таргитай твердо. – Это плохо.
А Мрак сказал наставительно, уже обретая прежний насмешливый вид:
– Кто из вас жаждал благодарности от человечества? Уже начинаем получать…
Олег перевернулся, сел. На кровавые ошметки старался не смотреть, но глаза то и дело пугливо поворачивались в ту сторону. Вздохнул:
– Человек был создан Родом в последний день творения. Когда Род уже так устал, что не соображал, что делает.
Голос волхва был виноватым, словно это он сам сделал человека не совсем удачным. Мрак небрежно потряс руками, однако длинные могучие длани, покрытые густой черной порослью, оставались с рыжим оттенком.
Таргитай вполголоса причитал, что негде помыться, словно это первая пролитая кровь, которую увидел. Если бы он мылся всякий раз после кровопролития, то, по мнению Мрака, плескался бы среди океана.
– Что теперь? – спросил Олег хрипло.
Таргитай искательно посмотрел на ученого волхва, на могучего оборотня. Голос певца срывался неровными клочьями, словно тающий снег с крыши:
– Вернемся в какой-нибудь город. Или хотя бы деревню…
Мрак и Олег уставились на дударя, Мрак спросил хмуро:
– Зачем?
– Поесть, – сказал Таргитай жалобно. – Я так давно не ел… как следует, не ел.
Мрак прислушался, внезапно выхватил из-под Олега лук, выстрелил вверх, а только потом поднял голову, провожая стрелу взглядом.
Олег с трудом поднял взор кверху, успел увидеть, как в синеве вырастает нечто темное, зажмурился, услышал совсем рядом глухой удар о землю. Таргитай охнул, Олег поспешно поднял веки.
Перед ними бился пронзенный стрелой крупный