Ковер царя Соломона. Барбара Вайн

      Глава 1

      Никогда в жизни ей не приходилось делать многое из того, что кажется привычным другим людям. То есть вещей самых обыденных, но от которых ее ограждали деньги и слабое здоровье. Она ни разу не пользовалась утюгом или иголкой, не ездила на автобусе, не готовила еду для других, не ходила на работу, не поднималась вынужденно на рассвете, не посещала сама врача и не стояла в очередях. Прабабушка ее и одевалась-то только с помощью горничной, но времена с тех пор все же изменились, и сама она наряжалась без помощников.

      Дом их, впрочем, остался все тем же: семья продолжала жить в Стивен-Темпл в Дербишире. Как и прежде, они тихо праздновали Рождество, а вот на Новый год устраивали шумную вечеринку. По традиции играли в буриме или «Что пропало?», а также еще в одну игру, изобретенную ее братом, которая называлась «Не зевай!». Либо время от времени развлекались тем, что заключали друг с другом пари о разных вещах: например, о высочайших или глубочайших местах на планете, или об их расположении, или о количестве чего-либо.

      В тот раз один из гостей предложил сделать ставки на то, сколько в мире существует – метрополитенов. Когда его спросили, знает ли он сам ответ – иначе как они выяснят, кто выиграл? – он ответил, что, конечно, знает, а то бы не предлагал этого.

      – Что такое метрополитен? – поинтересовалась она.

      – Подземная железная дорога. Метро.

      – Хорошо, и сколько же их?

      – Как раз это я и прошу вас угадать. Ставьте десять фунтов на кон и называйте любое число по своему выбору.

      – Значит, во всем мире? – уточнила она.

      – Именно.

      Не имея ни малейшего представления, она назвала «двадцать», подумав, что и это, наверное, многовато. Кто-то сказал «шестьдесят», кто-то – «двенадцать». Человек, предложивший пари, улыбнулся, и, заметив эту улыбку, ее сестра заявила «сто», а зять – «девяносто». Он и выиграл, сорвав банк. Правильный ответ был «восемьдесят девять».

      – По одному метрополитену на каждый год нашего века, – произнес кто-то, как нечто само собой разумеющееся.

      – Никогда не ездила на метро, – произнесла она.

      Сначала ей никто не поверил. Прожить двадцать пять лет и ни разу не побывать в подземке? Но это было именно так. Жила она в основном за городом и к тому же была богата. Опять же здоровье: вроде бы с сердцем что-то, какие-то шумы, да и клапан работал не вполне идеально. Люди постарше называли ее «субтильной». Ей говорили, что рождение ребенка может вызвать некоторые проблемы, но ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. В принципе, она была не прочь иметь детей, но когда-нибудь потом.

      В конце концов она сделалась безвольной и ленивой. К примеру, не видела ничего страшного в том, чтобы полежать после обеда. Ей нравилось, когда все суетились вокруг нее. И ей даже в голову не приходило найти себе какую-нибудь работу.

      С семнадцати лет она имела собственную машину, а когда приезжала в Лондон, авто всегда можно было взять напрокат, не говоря уже о такси, плавно перемещающихся по Мейфэр[2]. Она вышла замуж, но развелась, и у нее было около пятнадцати любовников. Семнадцать раз она побывала в Штатах, пару раз – в Африке, изъездила на машине либо исходила пешком большую часть европейских столиц и дважды обогнула земной шар. Одним словом, она совершила много чего незаурядного, а вот самые рутинные вещи прошли мимо нее. В частности, она так никогда и не побывала в лондонской подземке.

      И, кстати, не испытывала ни малейшего желания туда спускаться. Ведь про это самое метро чего только не рассказывают: изнасилования, грабежи, бандиты, перестрелки, поезда, стоящие из-за самоубийц, часы пик…

      По возвращении в Лондон ее брат-близнец сказал:

      – На твоем месте я бы не особенно расстраивался. Кому какое дело, где ты была или нет? Я, например, никогда не был в соборе Святого Павла. Сам терпеть его не могу, так бы и взорвал.

      – Собор Святого Павла? – удивилась она.

      – Да нет, метро, конечно! Все снести и сровнять с землей, как в свое время римляне поступили с Карфагеном.

      – Как можно сровнять с землей то, что находится под ней? – рассмеялась она.

      – Линия проходит прямо под моим домом. Я уже не в силах выносить эти поезда – грохочут с самого утра.

      – Так переезжай, – лениво посоветовала она. – Почему ты не переедешь?

      Немного отдохнув после обеда, она поехала на такси в Хэмпстед, в магазинчик, где продавали что-то вроде этнической одежды, которую нигде больше нельзя было купить. Он находился на Бэк-лейн, сразу за углом. Там она приобрела