Опасная связь. Марина Серова
потрясающее открытие пришло ко мне теплым летним утром.
Пора отдыха начала клониться к закату, и на улице уже вовсю пахло осенью.
«Как же это могло получиться?» – недоумевала я, роясь в глубинах памяти.
Неужели тогда?
Надо же!
А ведь я была совершенно уверена, что нахожусь в полной, так сказать, безопасности.
До сих пор календарь никогда не подводил меня.
Выходит, что прав был грибоедовский Фамусов, вдохновенно когда-то воскликнувший:
– Все врут календари!
Беременный частный детектив – это нечто из ряда вон выходящее.
Клиентура может меня не понять.
Следовательно, администрации моего предприятия следует сделать определенные выводы.
А именно: единоличной главе собственной конторы, в которой числится всего лишь один работник, то есть я сама, придется самой себе устроить декретный отпуск.
Вот только с отпускными проблема.
Но, кроме шуток, отдохнуть от работы мне давно пора.
Тем более что первая за долгие годы робкая попытка провести отпуск как нормальный человек закончилась сами видите чем.
Впрочем, не исключено, что это ошибка.
Может быть, мой организм слишком устал от перегрузок за этот так называемый отпуск.
Устал настолько, что подает мне ложные сигналы.
Я решила, что торопиться не стоит и сегодня можно не ходить в женскую консультацию.
Подождет и до завтра.
Дело в том, что именно сейчас мне захотелось восстановить в подробностях историю, приключившуюся со мной месяц назад.
Как же все начиналось?..
– Вас к телефону, Танечка! – просунула голову в мой номер сотрудница хозяйственной части.
Я обреченно вздохнула.
И здесь достали!
Впрочем, глупо было бы ожидать, что частный детектив вообще где-либо может спрятаться от клиентов.
Провинциальный дом отдыха, даже расположенный на значительном удалении от родного города, – не лучшее место для пребывания инкогнито.
Я грустно посмотрела на обложку недочитанного Картера Брауна.
Это в американских романах неверные мужья и какие-нибудь эстрадные звезды могут запросто зарегистрироваться в гостинице под редким именем типа Джон Смит и жить себе припеваючи.
Пока не надоест безвестность и смятенная душа снова не запросит домашнего очага или беснующихся сумасшедших поклонниц.
А у нас…
До сих пор, как при большевиках, – вынь да положь краснокожую паспортину с тем еще серпастым-молоткастым в колосках и с орудиями сельхозпроизводства на фоне восточного полушария.
Короче, меня нашли.
Проклиная все на свете, я медленно добрела по центральной аллее дома отдыха, засаженной липами, до административного корпуса, гда находился единственный городской телефон.
– Госпожа Иванова? – осведомился приятный мужской голос.
Как пить дать, клиент.
Послать подальше?
Имею я, в конце концов, право на отдых?
Ведь если я не наберусь новых сил, то начну быстро уставать.
А кому нужен частный детектив, охваченный усталостью, скажем, во время погони или перестрелки.
Нет уж, нет уж, идите на хрен, у меня еще осталась законная неделя отпуска.
По кодексу о труде, установленному мной для самой себя исключительно явочным порядком.
– Мне посоветовал обратиться к вам Каркушин. Помните такого?
Еще бы не помнить!
Я как-никак спасла его состояние от весьма изощренных в своем нелегком труде мошенников.
Каркушин, разумеется, щедро вознаградил меня за оказанные услуги.
Впрочем, в тот раз я настолько бездарно израсходовала весь гонорар, что уже через неделю набирала мелочь на сигареты.
– Моя фамилия Веретенников, Роман Геннадьевич, – продолжал мой собеседник, – коммерческий директор фирмы «Рамиус», самой крупной в нашем районном центре.
«Это что-то местное, – с трудом припомнила я, – кажется, кирпичи или мебель. Но с выходом на область и даже на столицу».
– Я в курсе, что вы находитесь на лечении… – осторожно заметил Веретенников.
Какая наглость!
Можно подумать, что я застарелая алкоголичка!
Послать, без разговоров послать, только лишь фразу закончит!
– …Но я рискнул прервать ваш отдых, поскольку в нашей фирме произошло нечто из ряда вон выходящее.
Я только хмыкнула.
Меня трудно было чем-нибудь удивить в этой жизни.
– Убит владелец «Рамиуса», и у меня есть некоторые основания предполагать, что в этом преступлении будет обвинен невинный человек.
– Вот