Ветер с востока. Александр Михайловский

      – Я вас понял, товарищ Василевский, – кивнул Сталин, – конечно, после того, как Калигула назначил своего коня сенатором, мир уже ничем нельзя удивить. Но, товарищ Бережной, как вы думаете, значит ли это назначение Гиммлера, что Гитлер сейчас в таком же отчаянии, в каком он был в вашей истории летом 1944 года? Ведь фронт все еще под Москвой, а не под Варшавой?

      Генерал-майор Бережной пожал плечами.

      – Я не специалист и плохо разбираюсь в психологии Гитлера и ему подобных. Могу сказать лишь одно. Все происходит слишком быстро, и поражения врага следуют одно за другим. Гитлер вообще неуравновешенный тип, в свое время отравленный газами и дважды контуженный. Ситуация, при которой он станет совсем неадекватным, вполне возможна, и мы в любой момент должны быть к этому готовы.

      – Что вы имеете в виду? – заинтересовался Сталин.

      – Сумасшедший Гитлер, – ответил Бережной, – считая, что высшее командование вермахта готово ему изменить, вполне может инициировать в Германии новую «ночь длинных ножей» Это может сильно помочь нам на завершающем этапе войны. Но, спятив окончательно, Гитлер может развернуть на наших оккупированных территориях самый настоящий геноцид. Вот это очень плохо. И назначение Гиммлера командующим группой армий «Центр» – это сигнал о том, что такое развитие событий вполне возможно.

      – Товарищ Сталин, – голос Бережного дрогнул, – в случае такого развития событий я предлагаю нанести по фашистской Германии удар возмездия имеющимися в нашем распоряжении спецбоеприпасами. Уверен, что товарищ Ларионов в этом меня поддержит.

      Сталин, помрачнев, покачал головой, а потом сказал:

      – Мы обдумаем ваше предложение, товарищ Бережной. Но в первую очередь мы должны думать не о возмездии, а о том, как быстрее освободить наш народ и нашу землю от фашистского рабства. Мы очень рассчитываем на вашу помощь и поддержку в этом деле. Ведь вы и ваши товарищи всего за какие-то сорок дней сумели внести в дело нашей Победы неоценимый вклад.

      – Итак, товарищи, – Сталин подошел к столу и что-то записал в блокноте, – план операции «Молния» должен быть выполнен в те же сроки и в том же объеме, как и намечалось ранее. На сегодня все. Вы свободны, товарищи.