Забытый легион. Бен Кейн
Такая же когда-то была у Тархуна. После этого тебя можно было назвать только Тарквинием.
Молодой человек невольно потер красную треугольную родинку на шее. Он видел ее лишь изредка – в отражении воды. Но старый гаруспик часто говорил об этом знаке.
– Когда Олиний проявил к тебе интерес, я ничуть не удивилась. Он обучает тебя священным ритуалам, заставляет учиться языкам у чужестранных рабов. – Она напыжилась от гордости. – Я твердила об этом твоему отцу. Когда-то он меня слушал. Но после гибели твоего брата в бою с легионерами Суллы его интересует только одно – удастся ли добыть еще кувшин вина.
Тарквиний с грустью посмотрел на спавшего:
– Когда-то он гордился тем, что был воином расеннов. Так этруски называли сами себя.
– В глубине души он навсегда останется этруском, – прошептала мать. – Как и ты.
– У нас еще есть чем гордиться. – Он поцеловал Фульвию в лоб. Мать улыбнулась и закрыла усталые глаза.
«Мать, искусство гаруспиции еще живо. Этрусков не забудут», – подумал Тарквиний, но не произнес этого вслух.
Сергий ничего бы никому не сказал, но Фульвия любила посплетничать. Было жизненно важно, чтобы Целий не узнал о визитах Тарквиния к Олинию.
Тарквиний вернулся в постель. Лишь когда небо начало светлеть, он наконец уснул.
В последующие дни у него не было возможности ни приняться за борьбу с волками, ни навестить Олиния. Приближалась уборка урожая, самое жаркое время года. Нагрузка на рабов и издольщиков, вроде семьи Тарквиния, увеличилась вчетверо.
Руф Целий вернулся из Рима с важным поручением.
Большинство считало, что в эту поездку он отправился, чтобы добыть денег для подкрепления своего пошатнувшегося материального положения. Этот рыжий был типичным представителем римской аристократии, хорошо разбиравшейся в военном деле, но мало смыслившей в экономике. Десять лет назад, когда цена на зерно стала быстро снижаться из-за ввоза большого количества пшеницы с Сицилии и из Египта, Целий упустил время. Пока те из соседей, кто оказался попредприимчивей, переходили на выращивание в своих латифундиях более выгодных винограда и олив, упрямый отставной штабист продолжал цепляться за пшеницу. Не прошло и десяти лет, как некогда процветавшее имение оказалось на краю пропасти.
Вскоре из-за дешевизны привозного зерна по всей Италии разорились тысячи мелких фермеров (к которым принадлежала и семья Тарквиния). Крупные землевладельцы воспользовались этим, чтобы расширить свои имения. Недостаток рабочих рук стали возмещать за счет использования тысяч рабов – важнейших трофеев всех римских завоеваний.
Поскольку Сергий и его родные были гражданами Рима, им повезло: Целий заключил с ними контракт. За работу им платили гроши, но все же платили. Другим повезло меньше: рабы вытеснили голодавших крестьян в неизмеримо разросшиеся города. В результате потребовалась пшеница для конгиариев – бесплатной раздачи зерна бедным.
Если Целий действительно ездил в столицу за займом, то он явно преуспел. Теперь владелец латифундии, каждое утро дававший задание