Грозы царь – Иван Грозный. Александр Бубенников
юный государь, поскольку в этих похотливых игрищах он сам всегда набивался на роль покойника и обряжался с соответствующими скабрезными песнопениями в саван. Так вот это пробуждение как бы вырывание из ледяных лап смерти, переход через воскрешение, через новый удавшийся шанс возвращения к радостям и греховной земной жизни сопровождался безумным возбуждением и вожделением. И пробуждение тоже через страшный возбуждающий скабрез частушек, от которых покойники либо от стыда краснеют, либо просыпаются, ради греха соитий тел, к греху поближе, а не от греха подальше. Когда у проснувшегося, вернувшегося к жизни покойника неутолимое чудовищное наслаждение от порчи одной девственной юницы не исчезало, а только разгоралось с новой страшной испепеляющей силой: и тогда уже не хватало для полного удовлетворения похоти ни двух, ни трех, ни полдюжины, а то и дюжины девок. А когда юниц-девок не хватало, могли сгодиться в этом чудовищном вожделении и наслаждении «разбуженного покойника-государя» и парубки, подвернувшиеся под руку, подумаешь всего-то разница – одна раскупориваемая дырка юнца вместо двух раскупоренных у юницы…
Ведь знал государь юный, что по канонам христианским запрещено даже входить в церковь половым распутникам и насильникам, прелюбодеям, тем, кто занимается рукоблудием и кто совокупляется с особами своего же пола или безвинными животными… Нельзя было церковь и хулящим все и вся скоморохам ходульным и бранчливым в «в личинах», и играющим «в покойника» ради оргий и содомского греха. Такие грешники никогда не достигнут царства Божия – что толку в знании наизусть Библии?.. Да на что-то надеялся, пытаясь совместить несовместимое: грех и святость, как паломничества в святые обители и разнузданную, пьянящую охоту на зверей, девок и парубков…
Но, Иван, вкусив греха плотского и догадываясь о том, что о его охотничьих страстях, возможно, наслышан его наставник Макарий, перешел на одной из встреч с ним в наступление:
– А знаешь ли, владыка, что плохой пример православным подают многие попы и монахи… Много навидался я в своих путешествиях по святым местам…
– Паломником или охотником?.. – спросил с очевидной подначкой владыка и выразительно окинул с ног до головы ретивого ученика.
– Паломником, владыка… – ответил Иван, неожиданно покрывшись стыдливым юношеским румянцем; но тут же взял себя в руки и пошел с напором в решительное наступление. – Во многих городах и деревнях, где я побывал простым паломником, имеются такие лихие попы и монахи, специально принимающие духовный сан, чтобы вести веселую жизнь, бражничать и буйствовать в грехе, разгуливать и развратничать по селам в свое плотское удовольствие…
– Сам видел, государь, или чужим речам внимал?.. – спросил сурово и жестко Макарий.
– Сам, сам, владыка, видел… И за свои слова ручаюсь… Чуть ли ни во всех монастырях – нет такого благостного исключения – лихие настоятели и монахи предаются беспробудному пьянству…