Хроники спекулянта. В поисках утраченного антиквариата. Аркадий Шварцер
а я, разумеется, читал книги. Но однажды на одном из собраний со мной произошла странная метаморфоза: что-то щёлкнуло у меня в голове и я, к своему ужасу, стал слышать то, что говорили мои начальники. Как я ни пытался сосредоточиться на книге или своих мыслях, ничего не получалось – я слышал только речи выступающих. Это был, как правило, собачий бред, бессмысленный и беспощадный. Пустой набор слов, который непрерывным потоком обрушивался на мою бедную голову.
Я решил, что схожу с ума, и побежал к знакомому психиатру Мише Чижикову. Он объяснил мне, что это издержки двойной жизни:
– На работе ты ноль без палочки, а в среде товарищей спекулянтов – уважаемый человек. Вульгарный когнитивный диссонанс.
– И что мне теперь делать?
– Ломать поведенческий контекст. Получать удовольствие от жизни.
– И от собраний?
– В первую очередь от собраний. Сам решай как, но радуйся жизни всегда и во всём. Иначе заболеешь и сдохнешь.
И я стал выступать на собраниях. Я стал бороться на собраниях против собраний. Рвался на трибуну и критиковал начальство. Например, за то, что держат сотню человек в маленьком душном пространстве, не дают матерям забрать детей из детских садов и прочее. Играл роль честного и открытого придурка, радеющего за дело и людей. У нас в стране юродивых традиционно очень любят и побаиваются. Уволить такого человека абсолютно невозможно. Как уволить за справедливую и честную критику? Родная партия с тогдашним главой М. С. Горбачёвым тоже призывала советский народ вскрывать недостатки на производстве, чтобы повысить… и усилить… А когда действуешь в рамках решений партии и правительства, то тебе никто не страшен.
Начальство пришло в большое изумление: они просто не понимали, что со мной делать. Меня вызвали в кабинет к Панову, и там в присутствии других начальников он грозно задал мне вопрос, который я тысячи раз слышал от руководителей всех звеньев, с которыми сводила меня судьба:
– Ты что, думаешь, умнее всех?
– Ну почему всех, – с улыбкой отвечал я. – Вы главный начальник, вас, может, и не умнее, а быть умнее нашего главного инженера Голубкина, например, невелика заслуга.
Разумеется, Голубкин сидел ровно напротив меня. Он потерял дар речи. А я продолжал развивать эту тему, пока не был выдворен из кабинета начальства с беспомощными и жалкими угрозами.
Свалки
По долгу службы мы были обязаны инспектировать свалки на случай, если кто посмеет выбросить отходы цветных металлов. За нами был закреплён полигон «Тимоховское». Это бескрайнее поле до горизонта, полки огромных крыс, туча ворон, вонь, столбы дыма и люди, которые бродят по свалке и что-то ищут. Городские свалки всегда именовались полигонами. Видимо, по ночам там проводились испытания различных типов вооружения и военной техники.
Помню, как при мне привозили мешки с табаком, мешки с шоколадными конфетами, останки электроприборов, а однажды видел, как выгружался самосвал со старинной