Добро и Зло в медицине. Размышления нейрохирурга. Владимир Комаров
сумел повеситься на каретке своей кровати у себя дома. Другой больной много ел, намеренно съедал много пищи, запрещал матери делать клизмы, он умер от каловой интоксикации, перед смертью у него была рвота калом. Тысячи таких больных в течение многих месяцев и даже лет, зная, что у них гниют пролежни, их мучают ознобы, слабость, полностью атрофировались руки, но все равно они ожидают, что наступит момент, что они встанут и пойдут, не сознают непоправимое тление плоти. И ни один больной не занялся своим Духом, не попросил почитать Евангелие, не молился, хотя шли недели, месяцы и годы их неисправимых страданий. Ни один больной не увидел истинную бренность своего тела, никто не обратился к Богу, никто не готовился к смерти! Хотя смерть уже давно стояла у изголовья кровати! Больные становятся безразличными к окружающему миру и к самим себе. В первые часы и дни эмоциональный статус у родственников носит черты неуправляемой реактивности. Почти все родственники настаивали и просили любыми способами продлить жизнь больному, у которого жива одна голова. Врачи делали объяснение, что больной будет вечно парализован, так как выявлен полный анатомический перерыв спинного мозга, больной никогда не встанет, и не будет обслуживать себя. Больной может умереть в ближайшие сутки. Никто не попросил пригласить священника для исповеди. И почти все родственники, несмотря на полное разъяснение тяжести травмы их члена семьи, не верили врачу, и тут же приводили аргументы, что врач может ошибаться, возлагая всю ответственность за судьбу больного на него, хотя все предшествующие условия травмы ныряльщика зависели от неправильного и трагического воздействия на свою судьбу им самим. Предложение пригласить священника, встречали злобно. Заставляли врача сделать немедленно операцию, не взирая на тяжёлое состояние больного. Врач с добрым и заботливым чувством, если больной был операбельный, ответственно выполнял операцию по вправлению вывихнутых позвонков со стабилизацией позвоночника. Когда врач видел, что спинной мозг вытек, и осталась пустота вместо спинного мозга на протяжении нескольких позвонков, у врача возникало чувство опустошения и жалости к больному, ибо произведённая операция была ради операции. Он честно говорил родственникам о непоправимом дефекте нервной системы. Так поступали единицы врачей, другие усиленно обнадёживали родственников и больного, что функции спинного мозга восстановятся, так как им была сделана выдающаяся операция. Скрытие правды, какой бы она не была, от близких родных больного является злом. Самовосхваление, не приносящее никаких положительных результатов в болезни показ тщеславия и ничего другого. С таким тщеславием врача больной так и будет лечиться, страдать и верить во врача, не понимая, почему раз за разом тлеет его организм, без обещанного возвращения здоровья. Таким больным советовали заняться духовной практикой с умственным творчеством; ответ был один, «когда у меня заработают руки и ноги, тогда я начну думать, что делать, Бог сейчас мне не нужен»!?