Автограф убийцы. Марина Серова
бросил? – не удержалась я от вопроса.
– Обстоятельства сложились, – уклончиво ответил Макаров.
– А Фирузов, значит, работу не любил? – сделала я вывод.
– Кто его знает, – пожал плечами сторож. – Вроде и Денис парень старательный был, а только чувствовали все, что до Сереги ему далеко. Может, от этого у него с мужиками отношения-то не ладились.
Макаров испуганно посмотрел на меня, поняв, что проговорился. Я же не преминула воспользоваться сложившейся ситуацией. Не сводя глаз с лица сторожа, я спросила:
– Значит, отношения между Фирузовым и мужиками из строительной бригады были натянутыми, так?
– Да не слушайте вы меня, – принялся отнекиваться Макаров. – Я вовсе не это имел в виду. Какие у простых работяг с главным инженером могут быть отношения? Ну, сами посудите: где он, а где мужики.
– Это-то мне как раз очень хорошо понятно. Мужики по своим домам с женами сидят, пивко попивают. А Фирузов в могиле. Не думаю, что кто-то из строительной бригады может ему сейчас позавидовать. Так что же не так было в отношениях Фирузова и строителей? – повторила я вопрос.
– Не пытайте вы меня, я мелкая сошка. Вот о том, как Денис в тот день приезжал, или о том, как нашел его, я вам без утайки расскажу. А про остальное не спрашивайте. Не стану я людей под подозрение подводить. Тем более что никаких фактов, что кто-то из них причастен к смерти инженера, у меня нет!
– Хорошо, расскажите о визите Фирузова, – согласилась я.
Макаров посмотрел на меня с подозрением. Уж больно легко я согласилась. Эта мысль без труда читалась на его лице. Пожелав оставить щекотливую тему, сторож сделал вид, что не заподозрил подвоха, и принялся рассказывать про злополучный визит Фирузова.
Говорил он складно, не особо много, только по существу. Собственно, ничего нового он к рассказу Могильникова не добавил. Приехал, кивнул, оставил машину у центрального входа. А через час был найден на крыльце.
– Скажите, в этот день или накануне посторонние на объекте появлялись? Может быть, кто-то подозрительный у площадки крутился? – принялась я за расспросы.
– Не было никого, точно говорю. Меня уж и следователь пытал, и прораб, и Анатолий Борисович. Если бы что-то было, я бы обязательно вспомнил. Под таким-то давлением! – усмехнулся Макаров.
– Пожалуй, – согласилась я. – Ну, а с настроением у главного инженера в тот день как дела обстояли? Может, озабочен был, испуган или взволнован?
– Да мы ж с ним даже не разговаривали. Как тут разглядишь. Вроде спокоен был. По крайней мере, ничего особенно в глаза не бросилось. Проехал и проехал. На крыльцо взбежал и в здании скрылся.
– И предположений никаких о том, что ему здесь могло понадобиться, у вас нет?
– Никаких. Думаю, хотел проверить, на какой стадии строительство находится. Он в праздничные дни почти неделю тут не появлялся. А ему ведь перед Борисычем отчитываться приходится. Я тогда еще подумал, что директор наш нагоняй ему устроил, вот он и начал шевелиться.
Я подняла голову вверх, разглядывая