Фуггази-Джаз. Алексей Калугин
продолжай, – подбодрил меня Владимир Леонидович.
Он снова сел и сложил руки на груди.
– Нет… – Я покачал головой. – Нет! – Я протестующе взмахнул перед собой рукой. – Я не верю!
– Чему? – удивленно поднял брови Владимир Леонидович, в результате чего лицо его приобрело выражение крайней наивности.
Казалось, обидеть такого человека ничего не стоит. Но это было серьезное заблуждение.
– Ты обвиняешь меня в том, что я завожу к вам в страну споры информационных башен?
– Не кипятись, – усмехнулся Владимир Леонидович. – В этом-то я тебя как раз обвинять не собираюсь. Споры, оказавшиеся вне зоны информационного поля, за два-три месяца полностью теряют всхожесть. Я думаю, что ты, дружище, можешь являться тем самым катализатором, который пробуждает их к жизни.
– Я?.. Каким образом?
– Пока не знаю. Но факты, дружище, это такая штука, с которой трудно спорить. Вот например, – Владимир Леонидович двумя пальцами взял за уголок лежащий на столе листок. – Смотри, апрель позапрошлого года. Ты ездил в Сызрань… Напомни, что ты там делал?
– Проблема защелачивания почв, – ответил я.
– Верно, – улыбнувшись, кивнул Ворный. – Ты там был с компанией наших экологов. Единственный представитель МЭФа, прибывший из-за кордона. А спустя восемнадцать дней после того, как ты покинул Сызрань, там проводилась спецоперация по уничтожению информационных башен. Двадцать три штуки выкорчевали.
– По-твоему, это моя работа?
– Не исключено.
– Ну так арестуй меня! – Я в сердцах хлопнул ладонью по столу. – Какого черта…
– Успокойся, Петр Леонидович, пока я тебя ни в чем не обвиняю.
– Пока?
– Пока.
– Пока – это сколько?
– Это пока нет фактов, подтверждающих твою виновность. Пока я считаю, что тебя используют так, что ты сам об этом не знаешь. Ты не думай, Петр Леонидович, ты не какой-нибудь уникум. У нас целый список таких же, как ты, ездящих по всей стране послов доброй воли, за которыми тянется след из проростков информационных башен.
– И что вы собираетесь в связи с этим предпринять?
– Для начала пытаемся понять, как это происходит. Поскольку сам человек, даже нашпигованный уинами, как подстреленная утка дробью, не является источником информационного поля, значит, у него при себе должно быть некое устройство, генерирующее узконаправленный, очень короткий импульс. Будь иначе, мы бы его засекли.
– Хочешь обыскать мои вещи? – Я сделал приглашающий жест в сторону саквояжа, который даже не начал разбирать.
– Ну что ты, – укоризненно нахмурился Ворный. – Мы ведь доверяем друг другу. – Он сделал паузу, как будто хотел удостовериться, что я не стану возражать. – Так ведь, дружище?
– Так, – кивнул я.
А про себя подумал: что он от меня хочет? Почему не говорит напрямую?
– Что ты сам обо всем этом думаешь?
– Ничего, – качнул головой я.
– Так-таки ничего?
– Меня это не касается.
– Уверен?
– Да.
– Ну