Проданная зверю. Анна Владимирова
оходной распахнуты настежь, на улице толпились неотложки, заливая половину этажа зловещим миганием красных маячков, а у входа суетились работники с носилками.
– Что случилось? – приблизилась к стойке приемного отделения, опасливо поглядывая в коридор.
– Какая-то резня в центре, – не глядя на меня, пролепетала дежурная. Весь этаж тонул в криках врачей и стонах пострадавших. – Шла бы ты отсюда, Теа…
Я только раздула ноздри и сжала губы, задвигая приступ возмущения подальше – все же совет был неплохим. Только стало поздно.
– Саймон, берешь этих! – голос главврача каким-то чудом прорвался через этот хаос. И когда только его успели выдернуть посреди ночи? – Гордон! Вези эту женщину сразу в операционную! Через десять минут готовность! – Мне казалось, он даже вдохов не делает, раздавая указания. – Теа! – Я вздрогнула, но как раз в этот момент Клоузу подогнали очередные носилки. Согнувшись над ними, он уже через несколько секунд вскинул голову: – Теа, этого в реанимацию!
Я судорожно кивнула, сглатывая. Вот какого черта я вообще спустилась?
– Быстрее! – заорал Клоуз, и я рванулась, показывать путь санитарам с каталкой.
На ходу меня ошпарило пониманием – я забыла рацию! Как теперь готовить реанимационную – понятия не имела. Когда створки лифта закрылись, показалось, я оглохла.
– Не жилец этот, что ли? – послышался голос одного из санитаров.
Я машинально скосила глаза на носилки, понимая, что тело в пропитанной насквозь окровавленной толстовке и надвинутом на половину лица капюшоне еще нужно будет добыть. Похоже, мужчина натренированный – на одной руке задрался рукав, являя мне крепкое, обвитое тугими мышцами предплечье.
– Не знаю, – нахмурилась я, возвращаясь к мысли, что на меня повесили жизнь этого полутрупа.
Может, я сплю?! Что это за чертов кошмар такой?!
Вылетев на этаже, прыжками пронеслась по коридорам в реанимацию и сразу же схватила стационарный телефон. Следом вбежали санитары с подопечным, но едва переступили порог, поставили носилки и бросились обратно к лифту.
Дозвониться до центрального пункта стало невозможно. Я, все больше нервничая, наяривала на все номера, поглядывая на унылое зрелище у входа – тело, трагически свешенная с носилок рука… Такого я еще не успела повидать здесь. Ну куда мне! Только-только начала отрабатывать наказание суда – триста часов общественных работ. И первая же ночь, кажется, будет стоить мне нескольких лет жизни.
– Вашу мать, возьмите трубку! – обернулась к аппарату, уже чуть ли не подвывая.
Пролог_2
Разве может быть такое, что больница не справляется с наплывом пострадавших? Но ведь это может стоить людям жизни!
Бросив трубку, я растерянно шагнула к носилкам:
– И что мне, блять, делать?! – выругалась, вцепившись в борт каталки.
Грудь мужчины никак не выдавала, что он дышит. Склонившись над ним, я откинула капюшон, намереваясь поискать признаки жизни. Под ним оказалась маска. Черная, глянцевая, открывающая только подбородок и губы. Не задумываясь, решительно схватилась за нее. А потом две вещи произошли настолько быстро, что едва отметила это своими усталыми мозгами. Первой мелькнуло запоздавшее наблюдение, что рука не свисает с каталки. Второе – эта рука вдруг метнулась к моему горлу так быстро, что я даже испугаться не успела. Мужчина открыл глаза и рванул меня за шею к себе.
Сомнительное удовольствие смотреть на свое отражение в глянцевой поверхности маски, пока ее хозяин впивается взглядом в лицо. В карих радужках его глаз переливалось живое пламя. А когда из горла мужчины вдруг раздался животный рык, я, наконец, отмерла и задергалась, обхватив ладонями его запястья, но никакого эффекта это не возымело. Он рывком сел на кушетке, не отпуская меня, и быстро огляделся.
В жуткой тишине реанимации мое рваное поверхностное дыхание и стон показались оглушительными.
– Пусти, – прохрипела, – я ничего тебе не сделала!
Он перестал осматриваться и снова сфокусировал свое сомнительное внимание на мне. Волосы зашевелились на затылке от смутной догадки, кто он. Мужчина хищно раздул ноздри, втянув воздух по-звериному, потом скосил глаза на табличку на моей груди. Когда рука на шее исчезла, за шиворот скользнула горячая капля.
– Где выход? – прорычал он натурально, и я дернулась назад, больно врезаясь в острый угол стола. Но упасть мне не дали – он дернул меня за руку к себе так, что едва ее не вырвал: – Я спрашиваю, где выход? – процедил со злостью.
Зверь…
То есть человек с генетическими отклонениями (или модификациями – откуда знать простым людям наверняка?), о которых в городе слышали только из новостей. Мол, будьте начеку – эти мутанты среди нас. То труп найдут растерзанный, то на записи какой-нибудь городской камеры объявится странный мужик с горящими глазами и клыками… Все эти байки будоражили общество уже несколько десятков лет, но откуда взялся их источник – никто не знал.
– Там! – махнула я дрожавшей рукой