Хозяйка Тейновых холмов. Лана Мур
У меня не было ни малейшего намерения вас, как вы сказали, «лапать». Меня не интересуют странные оборванки.
Я чуть не задыхаюсь от возмущения. Да он!.. Да я!.. Какая я ему оборванка? Между прочим, очень приличная пижама, тончайшего хлопка, легкая и приятная к телу. Я так долго ее выбирала, почти десятку отдала, а меня оборванкой называют?!
– Можно подумать, вы всегда при па… – договорить не успеваю, Ретфер отклоняется и подталкивает меня в спину.
Земля качнулась навстречу. Распахнув от ужаса глаза и приоткрыв рот в немом крике, я намертво цепляюсь за сюртук Нефа и смотрю на длинные, бесконечно длинные ноги лошади. Они начинают расплываться, земля подозрительно кружится, а у меня будто исчезают все кости. Я обмякаю и постепенно начинаю стекать с лошади.
– Эй, вы куда? – Ретфор подхватывает мое безвольное, соскальзывающее со спины лошади тело.
«Поздно, я уже обиделась», – хочу сказать, но я зык не желает шевелиться.
Ретфер пытается обхватить меня под грудью, но поскольку сейчас я больше всего напоминаю мешок, у него не сразу получается. Пару раз промахивается и ухватывает чуть выше, но сразу отдергивает руку, будто обжигается. Он что, никогда раньше женщину не обнимал?
Наконец, одной рукой обхватив там, где и намеревался, Ретфор крепко прижимает меня к себе так крепко, что боком чувствую пуговицы на его сюртуке, а второй берет поводья. Ударяет лошадь каблуками, и она бодро трусит по дороге, а моя грудь под пижамной рубашкой задорно ударяется о руку Ретфора.
Ну не надеваю я белье под пижаму. Что поделать?
Ретфор стоически делает вид, что ничего не замечает, только вот мои ребра почти трещат от давления его руки, и да, я почти не могу дышать.
Пытаюсь расслабиться, склоняю голову на широкое плечо, снова вдыхаю пряный аромат, но сейчас в нем значительно меньше мятной прохлады и морской свежести, а резкий гвоздичный запах почти обжигает ноздри.
Я еду боком, как Ретфор меня и посадил, при этом одна нога каким-то чудом оказывается в седле, и, несмотря на тряскую поступь лошади и муть головокружения, через какое-то время понимаю, что в бедро упирается нечто твердое, и чем дальше, тем тверже и больше оно становится.
Мамочки, маньяк какой-то.
Я даже не представляю что теперь делать: по-прежнему полулежать в его руках, сохраняя расслабленность, или попытаться отодвинуться, что, в общем-то, вряд ли возможно.
Моя вестибулярка решает все за меня – дорога резко поднимается и норовит ударить меня по лбу.
– Что с вами? – слышу глухой голос Ретфора.
Меня снова куда-то дергают, рука исчезает из-под груди и теперь крепко прижимает мою голову к плечу Ретфера.
– Потерпите, недолго осталось. Я и не подозревал, что вы так плохо переносите верховую езду. Надо было переместить порталом.
Я даже мычать не могу, только царапаю слабыми пальцами борт сюртука и стараюсь дышать медленно и размеренно.
Только бы не вытошнило, а то меня точно сбросят с лошади.
Может, оно и к лучшему, не будет так мутить.
Мои