Тень. Иван Филиппов
метафизическое. Город – это не здания, город – это люди. А люди живут вместе, и каждый день они испытывают острые эмоции: любовь, жалость, ненависть, отчаяние, счастье. Эти эмоции никуда не деваются, из них строится мир городского подсознания. Здесь живет история города, его страхи и его воспоминания. Они копятся тут веками…
Степа вспомнил странные дома, мимо которых они проходили по дороге к терему, и перебил профессора:
– А эти дома, они… это корни?
Вознесенский сначала нахмурился, недовольный тем, что его перебили, но потом снова расцвел.
– Как точно замечено! Именно так, корни. Исторические корни. Люди одушевляют дома, для них дом становится понятием, сопряженным со счастьем, с покоем или, напротив, с горем и болью. Как бы то ни было, дома пропитываются нашими чувствами и перестают быть банальным штабелем стройматериалов. Чем дольше дом стоит в одном месте, чем дольше люди живут в нем, тем глубже его корни проникают сюда – в подсознание города, в Подмосковие. Логично предположить, что такие пространства есть под каждым городом на планете, но это лишь моя теория. Вы понимаете, Степан, в вопросах путешествий мы здесь несколько ограниченны.
Профессор Вознесенский пристально посмотрел на Степу, а затем обвел взглядом всех собравшихся. По старой привычке, казалось, он ищет студентов, воспользовавшихся его лекцией, чтобы вздремнуть. Но в зале никто не спал, напротив, все довольно внимательно следили за профессором и Степой. Может быть, даже больше за Степой, по крайней мере, ему самому казалось именно так.
– Как я говорил, люди одушевляют дома, делают их живыми. И город становится живым, как становится живым улей благодаря разуму тысяч пчел, живущих в нем.
– А вы тогда кто?
Степа хотел удержаться и не перебивать, но он испугался, что если не остановить профессора, то он будет говорить бесконечно, и тогда Степа просто заснет. Вознесенский поморщился.
– Мы – все мы – забытые души. Потерянные. Вот вы, Степа, наверняка знаете о древней традиции класть умершим монеты на глаза? Древние греки верили, что этими монетами покойные расплачиваются с Хароном. С перевозчиком, который должен был перевезти их через реку Забвения из мира Живых в страну Мертвых. Древние греки были очень умны, очень! Конечно, никакого Харона не существует, но сам принцип они угадали верно. После смерти душа человеческая должна быть формально передана царству мертвых. Человечество знает об этом, это знание заложено в нашем ДНК, и именно поэтому обряды погребения существуют у всех племен мира. Погребенный мертвец передан, так сказать, вышестоящей инстанции. Из чего следует, что непогребенный покойник…
Степа уже не слушал. Он отчаялся и понял, что Вознесенский несет всю ту же ахинею, что и Фомич, просто другими, более красивыми и еще менее понятными словами. Не слушая профессора, он начал оглядываться по сторонам. Вознесенский продолжал:
– …ждем Страшного суда. Если мертвые, которых похоронили по всем правилам, сразу узнают о своей дальнейшей