Петербург. Застывшие мгновения. История города в фотографиях Карла Буллы и его современников. Наталия Гречук
бани, больничных бараков и проживания тюремных служащих. Тюрьма получалась действительно образцовой…
В «Крестах», а после 1905 года особенно, отбывало заключение немало «политических». Некоторые из них оставили нам о том свои воспоминания.
Наверное, одним из первых по политическому делу попал туда Порфирий Павлович Инфантьев – осенью 1890 года. В своих заметках, которые он написал и опубликовал много времени спустя после знакомства с «Крестами», в 1907 году, Инфантьев утверждал, что тюрьма эта по устройству и условиям составляет просто-напросто «гордость нашего тюремного мира»! Недаром стоял внутри корпуса памятник Джону Говарду, по словам Инфантьева – «знаменитому английскому печальнику об улучшении тяжелой доли заключенных».
А вот Владимир Дмитриевич Набоков, один из лидеров кадетской партии и отец знаменитого писателя, свои заметки с выразительным названием «Тюремные досуги» сочинял прямо в одиночной камере «Крестов», где в 1908 году провел три месяца – с 14 мая по 14 августа. К такому наказанию его приговорили в числе ста восьмидесяти депутатов I-й Государственной думы за «Выборгское воззвание» – публичный протест против разгона думы.
В.Д. Набоков прибыл в «Кресты» на пролетке и, подъезжая, видел ее именно такой, какая она нашем снимке. Вез он с собой чемодан и баул, в которых были уложены три смены белья, плед, книги, продукты и даже складная резиновая ванна. В своей «келье» он застлал привезенной из дому салфеткой стол, попросил надзирателя принести еще один табурет, который тоже накрыл салфеткой, после чего разложил на нем свои вещи… На стене вывесил он распорядок дня, в нем обязательные каждый день гимнастика по Мюллеру и обливание водой в резиновой ванне… Свое время отведено было чтению и конспектированию книг, в том числе из тюремной библиотеки. А между делом писал Набоков эти самые «Досуги», в которых, размышляя о значении тюремного наказания в исправлении преступника, утверждал: тюрьма не может «воспитывать людей к добродетели»…
К мировому, в камеру…
В один из майских дней 1866 года в жизни Петербурга и петербуржцев произошло весьма знаменательное событие, о котором оповестила читателей среди других городских изданий и «Иллюстрированная газета». «17 мая, – сообщала она, – столичные мировые судьи приступили к исполнению своих обязанностей. Тот институт, о котором было сказано так много теоретических воззрений, который имеет немало противников, не верящих в его успех, и сторонников… стал наконец действительным фактом в нашей общественной жизни».
Как известно, в «общественной жизни» сосуществуют материи высокие и низкие. К последним можно отнести всякого рода противоправные действия: от драки и уворованного кошелька до убийства. Разбираться с ними традиционно положено было двум инстанциям – суду и полиции. И полиции доставались дела попроще, «маловажные», как определяло их гражданское законодательство середины XIX века: «Не превышающие удовлетворением 15