Ведущая на свет. Вера Волховец
Я встаю, выпутываюсь из одеяла, промахиваюсь левой ногой мимо шлепанца, оставленного у кровати, плетусь в ванную, чтобы почистить зубы и принять душ.
Все такое обычное, кажется, сейчас в дверь моей ванной постучит папа и крикнет: “Агата, ты скоро там?”.
Вот только папа не постучит. Он уже полгода постучать в дверь ванной не может.
Нет, если вы мне сейчас хотите принести соболезнования, давайте остановимся на этом, потому что вы меня неправильно поняли.
Это не мой папа умер полгода назад. А я…
“Обычное дело” для двадцать первого века: машина, вспышка, свет в конце тоннеля, а потом ты открываешь глаза и понимаешь, что стоишь посреди улицы и смотришь, как твое тело запаковывают в черный пластиковый пакет. Не обращая внимания на то, что вот она ты, стоишь тут рядом.
А за спиной кто-то покашливает, явно требуя к себе твоего внимания.
“Доброго вам вечера, Агата Виндроуз, и добро пожаловать в вашу посмертную жизнь”.
Радужно ли звучит? Я без понятия. Наверное, все дело в том, что я никогда особо не сомневалась, что какое-то посмертие у людей есть, только не знала, какое.
Теперь знаю.
В девяноста процентах случаев вы слышите: «Ваш греховный кредит не позволяет вам свободного посмертия, вам надлежит отправиться в Чистилище для его отработки».
Греховный кредит. Звучит так, будто кто-то тебе при жизни что-то занял, а на деле это какая-то очень абстрактная величина, обозначающая, насколько ты при жизни была «плохой девчонкой».
Дочистив зубы, я наливаю кофе. Черный, горький, потому что у меня вчера кончился сахар, а из-за очередного прилетевшего мне штрафа новый я взять не смогла.
Да-да, штрафы.
Спорим, вы надеетесь, что хотя бы после смерти вы распрощаетесь с отчетами, работой, зарплатой, на которую придется «выживать», а также штрафами, нудными боссами и ненавистным дресс-кодом, из-за которого вынуждены таскаться на работу в неудобных шмотках?
Как же мне не хочется вас разочаровывать, но придется. Предупрежден – значит, вооружен и все такое.
Нет, не распрощаетесь.
Тут, наверное, стоит остановиться, представиться, потому что я, кажется, этого еще не сделала.
Привет, меня зовут Агата, и я работаю ангелом. Если вы представили девочку с нимбом, в белоснежных одеяниях, парящую на белоснежных крыльях и поющую гимн, восславляющий Небеса, – вы промахнулись. И нахорошо.
Нимба нет и не будет – с учетом того, что в смертной жизни я успела неслабо накосячить, он мне просто не положен. По тем же причинам крылья у меня не белые, а грязно-серые. А в области у лопаток, я точно знаю, у меня плотное пятно черных перьев. Как и у всех, запятнанных серьезным грехом.
Белоснежные одеяния…
Знаете, я бы, пожалуй, согласилась на этот пункт, потому что это всяко удобнее, чем положенная мне по дресс-коду форма.
Нет, серьезно: тот, кто придумывал и утверждал дресс-код для сотрудников Чистилищных Департаментов, совершенно не представлял всего того спектра работ, что в этой форме предстоит выполнять.
И я еще могу представить, как сборщики душ в этой форме выполняют свои служебные обязанности. Но когда ты – работник Департамента Святой Стражи и когда ты работаешь на самом верхнем, самом жарком слое Чистилища, эти черные брючные костюмы с пиджаками – да-да, для девушек тоже – это и душно, и попросту не функционально.
В стычке с демоном форма только добавляет скованности в движениях. Это если вынести за скобки банальный дискомфорт во время такой рутинной работы как патрулирование над Полями.
Ну, а про распевание гимнов – знаете, я была бы рада. Но некогда. Ей-богу, когда приходится завтракать в общей столовой, в компании приятелей, я даже помолиться перед едой не могу, чтобы на меня косо не посмотрели.
Типа, «что за ерундой ты маешься, Агата», «не отвлекай Небеса попусту», и «молись, не молись, а кредит сам себя не отработает».
А я – дочь священника, и без этого чувствую себя какой-то преступницей.
В общем, есть я предпочитаю у себя, в маленькой «служебной квартирке», в которой, кроме пары комнат и ванной, нет ничего.
Если не приглядываться, быт обитателя Лимба не особенно отличается от быта любого смертного человека.
Те же будильники, те же джинсы дома, а костюмы на работу. Даже приходя с работы, мы так же плетемся в душ, чтобы смыть с себя пот и грязь. Ничего не меняется.
И все-таки отличия есть.
По крайней мере, для того, чтобы добраться на работу, я сейчас выхожу не из квартирки в коридор, а из квартирки на балкон. Точнее, на то подобие балкона, что тут имеется. Никаких перил, никаких ограждений, просто бетонная ступенька с внешней стороны здания, и ты шагаешь с неё, просто разворачивая за спиной крылья. Ну, или сначала разворачиваешь, а потом шагаешь. Смотря насколько ты любишь адреналин.
В объятия небес я ныряю стремительно.
Под ложечкой посасывает с утра,