Новые полезные ископаемые. Константин Шабалдин
aph>
Обезьянья лапа повисла над Европой, а мы не видим, что уже сегодня находимся в ее тени. Берегитесь, Ланэ! Если дело пойдет дальше таким же темпом, то через месяц в кабинет вашего института явится за своим черепом живой питекантроп, но в руках у него будет уже не дубина, а автомат. И вот обезьяна приходит за своим черепом, а три интеллигента сидят в креслах, покуривают трубки и рассуждают о дружбе Шиллера и Гете…
В космосе нет ничего хорошего для человека. Во всяком случае, для его здоровья.
А в лифте всегда тошнило. Вот как только вместо невесомости появлялось давление на магнитные подошвы скафандра, сразу к горлу подкатывал тяжёлый ком и ворочался там, пока кабина не останавливалась на уровне большого кольца. Илья глубоко вздохнул, сглотнул вязкую слюну и откинул смотровой щиток шлема. Обычно это делали ещё в шлюзе, но он предпочитал как можно дольше не дышать воняющим отходами воздухом станции.
Лифт остановился и, скрипя старым скафандром, Илья вышел в заваленный мусором коридор. Управление не выделяло финансирование на вспомогательный персонал, а инженеры с пилотами за уборку помещений требовали доплаты. Он пнул кусок упаковочного пенопласта и едва успел упереться рукой в переборку, чтобы не упасть. Голова кружилась, перед глазами мельтешили чёрные пятна. Надо сокращать количество вылетов. И с перегрузками полегче. Он снова вздохнул и тихонечко побрёл по коридору.
В раздевалке двое пинали одного. Пинали не сильно, но унизительно.
– За что бьёте? – деловито спросил Илья.
– Гальюн, падло, мыть не хочет.
– А должен?
– Так в карты проиграл.
– Во что играли? – для порядка поинтересовался Илья.
– Разумеется, в сику, – с достоинством ответили ему.
Илья стянул скафандр и залез под душ. Сначала горячая вода, потом холодная. И ещё раз. И ещё. Это помогало восстановиться после вылета. И держать нервы в порядке это тоже помогало. А нервы, от бардака воцарившего на станции с недавних пор, у некоторых не выдерживали. Люди начинали пить и людям становилось всё равно. От этого всё чаще происходили несчастные случаи.
– Техника безопасности это вам не паровоз на мизере, – пробормотал Илья, растираясь вафельным полотенцем.
Он едва успел натянуть штаны, как в переборке, натужно загудев, ожил динамик внутренней связи.
– Пилота первого класса Илью Потехина вызывает начальник станции.
Вяло матюгнувшись, Илья сунул ноги в тапки и рысцой побежал к внутреннему кольцу. Формально он не подчинялся начальнику межпланетной станции Юлиусу Блумквисту. Но дураком надо быть, чтобы не догадаться: если вызывает начальник станции, то и начальник геологоразведочной партии Герман Башарин где-то рядышком трёт лысину могучей ладонью. Такая у него привычка.
И точно: в маленьком кабинетике его ждали Юлиус-Лис и Гера-Мадера. Илья знал, откуда у Башарина такая кличка, но он и под пытками не рискнул бы поделиться этим знанием. Два начальника и две живых легенды восседали за столом, заваленном картами пояса астероидов. Электронную картинку оба не признавали.
– Докладывайте, – сказал Башарин.
– Прочёсывание сектора прошло впустую. Герман Максимович, мы не там ищем.
– Из чего делаете такой вывод?
– Общее впечатление. Анализ полученных данных. Мой личный опыт изысканий на Луне. Интуиция, если угодно.
– Мне мало вашей интуиции, Потехин, мне нужен результат, – жёстко сказал Башарин. – Мне нужно месторождение.
– Если нужен результат, следует район поисков сместить в область главного пояса, – как можно спокойнее ответил Илья. – Это не так уж опасно. А периферию можно прочёсывать без толку до второго Большого взрыва.
Башарин поиграл желваками на щеках со следами лучевых ожогов, но промолчал. Он ткнул пальцем в карту:
– Я вас, Потехин, направляю в одиночный маршрут. Задача – сбор данных по астероидам класса «М». Сканирование на наличие железа и сбор образцов. Войдёте в ближайшую щель Кирквуда, по ней вплотную приблизитесь к главному поясу. Вы ведь только что за это ратовали?
Илье очень захотелось, как ребёнку в школе надуть губы и противным голосом протянуть: «А чё сразу я-я-я?», но вместо этого он зло сплюнул на загаженную палубу и сказал:
– Готов приступить.
Башарин смотрел на него прищурившись, Блумквист барабанил пальцами по столу.
– Вы знаете, что моё задание противоречит служебной инструкции? – спросил Башарин.
– Знаю, товарищ начальник партии. Одиночные маршруты запрещены после гибели поисковой группы в кольцах Сатурна.
– И всё же готовы приступить?
– Так точно.
– Почему?
– Это моя работа.
Последние слова прозвучали пафосно и, видимо, поэтому Башарин с Блумквистом быстро переглянулись.