Все стороны злосчастной медали. Иван Дмитриев
без прошлого. Так лучше.
В это время в палату вошла медсестра.
– Вы очнулись, это очень хорошо, – произнесла она каким-то наивно детским тоном, меняя сосуд с раствором в моей капельнице.
На бэйджике было написано "Вэл".
Не знаю, как у меня получается, но в девушках я всегда в первую очередь рассматриваю глаза. Их цвет, форму ресниц, движения зрачков. Это интересно. И это отличает девушек друг от друга больше, чем губы. Или грудь. Или ноги. Хотя, и без них никуда. Обратив внимание, что у Вэл все интересующие меня части тела на месте, я понял, что как мужчина пока точно жив.
Она же, кажется, заметила, как я уставился на нее и слегка покраснела. Смущается. До чего мило.
– Что вы делаете, – пауза и перевод дыхания, – сегодня вечером? – спросил я и с наглой улыбкой уставился на молоденькую медсестру.
Она же хихикнула и ответила:
– Сейчас я позову доктора.
Через пару минут вошел доктор. Он расспрашивал меня про боли и сказал, что я везунчик.
Еще пара дней прошла в скучном лежании на постели. Только на пятый день мне разрешили встать. Каждый шаг сперва приносил тупую боль, но вместе с Вэл, которая была приставлена ко мне как сиделка, я научился не замечать эту боль. И она начала утихать. Вообще, мы много говорили. Обо всём. Я, конечно, не стал рассказывать о тёмной стороне своей жизни, надеясь и сам её когда-нибудь забыть. Вэл легко переносила моё первоначальное неумение долго говорить (доктор сказал, что у меня какая-то ерунда с левым легким, а я даже не запомнил названия), и старалась угадать, что я скажу далее, когда я брал паузу на вдох. С ней было здорово. Но это другая история моей жизни – новая, о ней я, быть может, еще расскажу. А пока нужно было закрыть старую.
Спустя две недели после моего пробуждения я набрал номер Элен и сказал:
– Я согласен на сделку.
Эпизоды моей жизни. Глава 8. Si vis pacem, para bellum
Хорошая новость – я бросаю курить.
На следующий день меня посетили двое коллег Элен. Сама она не пришла. Я около трех часов (отвлекаясь иногда на чай) рассказывал под диктофонную запись всё, что знал об этом бизнесе. Кто поручал мне дело, каким был груз, как я провозил его через границу. Всё.
В самом конце, когда люди в красивых пиджаках начали собираться, я спросил:
– Что будет с Юстином? Я шёл на сделку только с условием смягчения его участи.
– Мы не располагаем подобной информацией, – сказал один из них, и оба направились к дверям.
Я сделал паузу, потому что перестал понимать, водят ли меня за нос или так сотрудничают.
– Подождите! Что мне теперь-то делать? – я искренне не понимал.
– Набирайтесь сил, отдыхайте. С вами свяжутся.
Здорово!
Три часа я придерживался плана "лежите и не напоминайте о себе", но на четвертый набрал Элен:
– Мне нужно увидеться с Юстином.
Он не изменился. То же безразлично-грустное лицо, те же волосы, которые он поправляет назад. Тот же бас. Ни капли злости в глазах.
– Привет, Юстин, – осторожно начал