Невинность за свободу. Саша Ким
утопая в огромном кожаном сиденье.
– Это ты начала: мои братья же с чего-то решили, что прихватили с собой мальчишку из той деревушки, – мужчина пожал плечами. – Я лишь предложил оставить все как есть.
Весьма настойчиво предложил, к слову. Хотя, это было его единственным условием, а в обмен я получила возможность обрести кров и работу.
– Я не специально, – пробормотала я. – Они сами так решили…
– Это уже не имеет никакого значения, – доктор равнодушно махнул рукой.
Конечно, это же не он за последний месяц сменил маленькую деревушку староверов на гигантский мегаполис; привычное, хотя и не очень дружелюбное окружение, на огромный мир незнакомых людей, где даже в толпе – я одна. А теперь пришлось сменить ещё и пол. Условно, конечно. Но все же…
– Но почему вы помогаете мне? – наконец я решилась задать, мучавший меня последние дни вопрос.
– Не тебе, – коротко ответил доктор Джей.
– Своему брату, – кивнула я понимающе, и поправила безразмерную кофту, которую мне одолжил мужчина.
Он окинул меня странным взглядом:
– Скорее себе, – холодно ухмыльнулся. – Мне надоело слушать его нытьё о том, что ему нужен слуга, а подсунув тебя, я смогу ещё и поразвлечься.
– По-вашему: девушка одетая, как парень – это забавно? – какие-то странные шуточки у них тут в большом мире.
– Ты просто не понимаешь, о чем идёт речь… – задумчиво пробормотал он. – У тебя ведь с моим братом что-то было, пока он был в твоей деревне?
Я нервно съёжилась, и в ужасе уставилась на доктора.
Откуда ему известно? Я даже думать об этом боялась, не то, чтобы кому-то рассказывать, а тот мистер и вовсе не узнал меня после всего, что произошло. Так как же…
– Не удивляйся так, – безэмоционально хохотнул мужчина, – зачастую я знаю больше, чем мне того хотелось бы. И самое забавное, что брат сам впустил меня в свою голову, и теперь: я знаю о том, что между вами было, а Эйден нет! – победоносно заключил он.
Несёт какую-то чепуху, а радуется, словно корову выиграл. Что ему с этого знания-то?
Все же странные тут люди…
– Хочу понаблюдать, как долго он сможет противиться естественному притяжению, – продолжил доктор, будто говоря сам с собой. – Ты для него теперь особенная: сладчайший нектар, зависимость, от которой невозможно отказаться, – сказал это будто со знанием дела: так, словно и сам имел подобную зависимость. – Однако мне интересно, каковы границы этого притяжения. Можно ли ему противостоять? – а теперь, похоже, разозлился. – Если мой гомофобный братец, устоит перед инстинктивным соблазном, всего лишь из-за того, что обертка для него неприемлема, значит и у меня есть шансы…
– К-какой братец? – выхватила я из его речи, пытаясь подобрать определение этому слову, хотя, если быть честной, не поняла и половины его бормотания.
– Не важно, – отмахнулся он. – Относись к этому как к эксперименту. Я ведь профессор, – он усмехнулся. – Считай, что помогаешь мне провести опыт, чем внесёшь неоценимый вклад в науку.
– Но с чего вы взяли, что я для него… – сглотнула ком, стараясь не выдавать волнения в голосе, – особенная.
– О, моя милая, боюсь, ты могла неправильно меня понять. Особенная не в том плане, что он жениться на тебе соберётся или… что у вас там в деревне принято после секса.
– Вообще-то до…
– Более того, – продолжил он, игнорируя мое замечание. – Не рассчитывай на его доброе отношение, всего лишь потому, что у вас что-то было. Не всем нам, знаешь ли, по душе привязанности. Не хочу тебя расстраивать, но вполне вероятно, когда он осознает свою тягу к тебе, то может ожесточиться, стать грубым, а возможно даже опасным для тебя.
– Мне не привыкать, – буркнула я, раздумывая о том, какую ещё тягу я могу вызвать у мужчины при таком-то маскараде.
– Однако не забывай о нашей договоренности: ни при каких обстоятельствах ты не должна раскрывать себя. Если только он сам, не удержавшись, не сорвёт с тебя вдруг одежду, и…
– Вы не ответили на вопрос, – неосознанно прикрывшись руками, перебила я доктора, на губах которого заиграла далеко не дружелюбная ухмылка.
Мое лицо ошпарило смущением, и я приложила прохладные пальцы, едва виднеющиеся из-под длинных рукавов, к щекам.
– Ты о чем? А, особенная… – рассеяно вернулся он к первоначальной теме разговора. – Это сложно объяснить смертной, да и ни к чему тебе эти подробности. Скажем так… я и мои братья – не самые обычные люди. Поэтому, даже если однажды увидишь что-нибудь странное в доме Эйдена, держи рот на замке.
– Да кому мне рассказывать-то? – пробубнила я. – В большом мире кроме вас я никого и не знаю, – пожала я плечами, задумавшись о том, что этот мутный доктор может посчитать «странным».
Для меня сейчас вообще все странное. Чувствую себя незваным пришельцем…
– Вот и правильно. Лучше мне рассказывай, чтобы я мог своевременно подчищать память, – он пробормотал это так тихо,