Сводная сестра для мажора. Мария Манич
рукой в сторону тротуара и пока ещё свободной парковки.
Мы не далеко отъехали от нашего дома. Плюс жизни в центре: всё рядом. Магазины, кино, центральная площадь, кафешки, университет – всё это в шаговой доступности. Машиной можно вообще не пользоваться. Ну это по мне. Чернов, видимо, считает по-другому, потому что на его лице отражается неподдельный ужас.
– Пешком?
– Это ножками, Миша! – показываю ему, как два пальца прогуливаются по моему бедру до колена. – Вот так.
Поднимаю голову и встречаюсь с внимательными глазами Чернова. Могу поклясться на всех своих кистях и красках, ещё секунду назад он рассматривал мои ноги. Зато теперь смотрит чуть выше правого плеча, делая вид, что он ни при чём.
– Тачку завалит снегом, когда ночью будут чистить дороги. Так себе вариант, Белова. Думай ещё, – раздражённо говорит Миша и, отвернувшись, возвращает взгляд на дорогу.
Чернов съезжает по сиденью вниз, устраиваясь удобнее, разводя колени шире. Стреляю взглядом, куда мне смотреть совсем не нужно, но жутко любопытно, и, вздохнув, подпираю щеку рукой. Моему сводному братцу, видимо, всё равно, сколько времени мы потратим на путь в магазин, главное, в сухости, а не с комком снега на лице. Признаться, я тоже не рассчитывала на долгие прогулки по улице.
– Тогда предлагаю поиграть в города, хоть как-то время скоротаем.
– Это у тебя приколы такие? Помолчи лучше.
– Да, мой господин.
Улыбаюсь, понимая, что опять взбесила Чернова. Он старается никак этого не выдавать, но по побелевшим костяшкам пальцев, которые с силой сжимают руль, догадаться несложно.
Миша врубает радио и, пока мы стоим, не двигаясь, позади какой-то “киа рио”, опять ныряет в свой телефон, потеряв ко мне всякий интерес.
– Если я тебя так раздражаю, мог оставить меня дома.
– Не мог.
Я не могу заткнуться просто так. Наверное, последние месяцы одиночества дают о себе знать.
Мне хочется есть и хочется поболтать. С ним. Его присутствие рядом вдруг совсем не напрягает и не раздражает. Да и выбора у меня нет, мы можем толкаться в этой пробке ещё часа полтора.
Я скидываю угги и забираюсь с ногами на сиденье. В ”кайене” шикарные глубокие кресла, нежно-сливочного цвета. Отстёгиваю ремень безопасности, краем глаза замечая, что Миша косится в мою сторону, и скидываю куртку. Остаюсь в свободной домашней футболке, в которой ещё час назад я мирно спала в своей кровати. Она чистая, но в нескольких местах заляпана красками. Но мне даже нравится эта легкая небрежность, которая напоминает мне о любимом деле.
Устроившись удобнее, тоже ныряю в свой разбитый телефон. Пишу несколько сообщений маме и отвечаю Наде. Полина тоже выходит на связь. Они с дочерью в больнице, но уже идут на поправку. Она просит прислать ей лекции и задания к семинарам.
Мы едем около сорока минут и больше не говорим друг другу ни слова. Я даже собираюсь ещё раз задремать, но Чернов вдруг выкручивает руль, ныряя в какой-то жилой двор и срезает половину пути.
Чертыхаясь, едет