Марек и гуцульская колдунья. Зофия Мельник
ение.
Ольга Майер – невысокая склонная к полноте женщина, миловидная и улыбчивая. Её каштановые волосы завиты мелкими кудряшками. Маленькие быстрые глазки пани Майер подведены черной тушью. Она сидит на краешке дивана с прямой спиной, чинно сложив на коленях маленькие ручки. На пани Майер длинная клетчатая юбка и черный джемпер с воротом.
– Положим, мне двадцать семь, – говорит Марек, – просто я слежу за собой и занимаюсь спортом.
Марек бессовестно лжет. Во-первых, ему двадцать три, а во-вторых, никаким спортом он не занимается и любит поваляться в кровати до полудня. Он не очень высок, но хорошо сложен. Марек не позволяет себе ходить с длинными волосами, как это модно у нынешней молодежи. Марек всегда аккуратно подстрижен, а еще, чтобы выглядеть постарше он отпустил усы. Он сидит на стуле с высокой спинкой напротив Ольги Майер в старом, но еще вполне пристойно выглядящем черном костюме и белой в голубую полоску рубашке.
– Я окончил факультет журналистики Варшавского университета, – снова врет Марек, на самом деле его отчислили с первого курса. – А после заочно учился на историческом и юридическом факультетах. У меня довольно обширная практика в Варшаве, пани Майер. И не так много свободного времени, как бы мне того хотелось.
Пани Майер вздыхает. Её острые черные глазки недоверчиво разглядывают Марека – его ношенный костюм, эти его нелепые усики и старательно расчесанные на косой пробор темно-карие волосы.
– Пани Майер непременно нужно дожать, – говорит сам себе Марек. – Иначе обратно мне придется идти пешком, потому что денег на билет уже не хватит. Просто ума не приложу, куда же деваются злотые! Я вроде что-то зарабатываю, хожу по ученикам каждый день, а в кармане все время пусто!
– Сейчас, скажу я вам, очень непросто найти приличного репетитора, – замечает Марек. – Знали бы вы, сколько в Варшаве развелось проходимцев… Вы, помнится, говорили по телефону, что репетитор нужен для вашего племянника? А какой предмет? История? Математика? У меня почему-то не отмечено в ежедневнике…
– Все верно, – соглашается Ольга Майер. – Речь идет о моем племяннике, Теофиле.
Марек внимательно с серьезным и немного печальным лицом слушает тетушку, боясь ненароком спугнуть.
На обтянутом коричневой рогожкой диване подле пани Майер лежат перевязанные ленточкой длинные гладкие прутья, срезанные, вероятно, с куста ивы в садике под окном. Поверх прутьев лежит старый номер газеты «Вечерняя Варшава». В этой газете в разделе объявления на последней странице каждые две недели Марек размещает короткий рекламный текст. Это объявление составил для Марека его приятель Игнаций. И сейчас Мареку живо вспоминается тот зимний вечер в кафе «Сорока» на Банковской площади. Стоял небывалый для Варшавы мороз, и черные широкие окна кафе покрылись сказочными ледяными узорами, и сквозь заиндевевшие стекла едва была видна черная площадь с трамвайными путями и матовые мерцающие в ледяной мгле белые шары фонарей.
Они с Игнацием стоят за столиком возле окна и пьют, обжигаясь и пытаясь немного согреться, крепкий горячий чай из стаканов с подстаканниками. Одутловатое щекастое лицо Игнация, похожее на крысиную мордочку, зарумянилось в натопленном помещении кафе.
– Пиши так, – говорил Игнаций, удерживая обеими руками горячий подстаканник. – Строгий репетитор…
– Почему «строгий»? – удивляется Марек. – Наверное, будет лучше написать «репетитор со стажем» или, скажем…
Игнаций хихикает и дует на чай.
– Дурак, я тебя озолочу, – обещает Игнаций. – Пиши – СТРОГИЙ РЕПЕТИТОР. Это будет заголовок объявления, все буквы заглавные, чтобы сразу бросалось в глаза…
А потом всякая ерунда, ну, что обычно пишут в таких случаях. Напиши, что ты закончил факультет журналистики в Варшавском университете…
– Но меня вышибли в первого курса. Я тебе же тебе рассказывал.
– Ты хочешь заработать на кусок хлеба с маслом?
Марек тяжело вздыхает.
– Так, еще напиши, что учился на каких-нибудь курсах, это не помешает. Дальше… Репетитор со стажем более пяти… Нет, не пойдет, уж больно ты молодо выглядишь. Напишем «более трех лет»… Устраню пробелы в знаниях, подготовлю к экзаменам. Для ленивых и невнимательных учащихся, студентов и всех, кому нужна дополнительная мотивация для решения жизненных проблем. Так… История, математика и, что у тебя там еще в списке… Проверенный временем педагогический метод, коррекция поведения, флагелляция… Не слишком ли прозрачно? – спрашивает сам себя Игнаций и сам себе отвечает. – Да нет, пожалуй, в самый раз! Вот увидишь, у тебя еще телефон оборвут!
Маленькие глазки Игнация поблескивают, он ухает, словно филин, и прихлебывает чай из стакана.
Марек послушно записывает черновой текст рекламного объявления в свой ежедневник.
– А что такое флагелляция? – спрашивает он Игнация.
Признаться, Марек думал, что толку от объявления не будет, что он просто выбросил на ветер последние деньги. Но он ошибся, а прав оказался Игнаций. Нет, телефон в квартире у пани Сольски, где Марек