Рука Славы. Самуил Бабин
ь записалась к нему на прием, но он и с ней отказался встречаться, а секретарша, в приемной, передала ей приказ об отчислении, а через неделю, пришла повестка из военкомата, явиться завтра с вещами, для прохождения срочной военной службы.
В принципе Сидор достаточно спокойно отнесся к этому. Служить сейчас призывали всего на год и уже несколько его одноклассников, призванных ранее, успели вернуться и даже с некоторым юмором отзывались о службе, особо не жалея проведенного там времени. Да и материнская навязчивая опека его честно достала, и он не против был бы от нее оторваться. Его немного настораживало, что месяц назад, в стране, что-то переклинило, и она начали военную операцию против соседней страны. Сидор никогда особо не интересовался политикой. Но после начала спецоперации, он чаще стал смотреть новости по телеку. Но там все выглядело достаточно оптимистично. Показывали колонны военной техники и бодро марширующих наших солдат по улицам освобожденных городов, под радостные закадровые тексты дикторов, дополненные официальными заявлениями упитанных генералов уверяющих, что еще немного и спецоперация закончится, а соседи будут освобождены от антинародного режима. Поэтому, получив повестку, Сидор даже почувствовал некоторое облегчение, что скоро сможет освободиться от назойливой опеки матери и окунется в новую жизнь. Зато мать, увидев повестку, завопила, – «Никуда не пущу!» и бросилась названивать родственникам и знакомым, пытаясь найти какие-то варианты откосить его от армии.
Увлекшись игрой, он не заметил, как мать вошла в комнату.
–Что ты в этой темнотище сидишь, – раздраженно произнесла она, подходя к окну и отдергивая штору. – В стрелялочки все свои играешь. – Она развернула его в кресле к себе и тяжело дыша, укоризненно посмотрела на него, – Не настрелялся еще? Вот заберут в армию там по-настоящему стрелять придется.
– Да, ладно, ну чего ты, – лениво протянул Сидор, сделав кислое лицо. – Еще не известно куда я попаду служить.
– Известно, -с напором ответила мать, – Сейчас должен приехать дядя Фазиль. Он обещал помочь устроить тебя в безопасное место. Только я тебя очень прошу, – мать приложила руки к груди, – Не груби ему, пожалуйста в ответ. И делай, все что скажет.
– Да, не буду, я успокойся, – криво улыбнулся Сидор и снова повернулся к компьютеру.
– Сиди здесь и никуда не вздумай уйти. А я пойду пока любимых биточков для дяди Равиля накручу, – и она, примирительно погладив его по голове, вышла из комнаты.
***
Через час раздался звонок в дверь и из коридора послышались радостные возгласы матери, а в ответ низкий, приглушённый мужской голос.
Сидор быстро отключил компьютер и не глядя сняв с полки книгу, вылез из-за стола и с развернутой книгой, сел на диван.
В это время дверь распахнулась и в комнату вошел крупный, немного полноватый мужчина в длинной вязаной кофте, напоминающей сюртук. Воздух сразу наполнился хорошим, дорогим парфюмом. Это был дядя Фазиль. У него была курчавая, длинная до плеч шевелюра, переходящая в густую, уже начавшую сидеть небольшую бороду. Своим внешним видом он больше напоминал скульптора монументалиста, чем профессора психиатрии.
Дядя Фазиль был давним другом семьи. Известный в городе врач-психотерапевт. Он с отцом Сидора когда-то учился в медицинском, и они были дружны. А после смерти отца, несколько лет назад, он пристроил к себе на работу в институт психотерапии мать Сидора и всячески опекал их семью
–Здравствуйте, дядя Фазиль, – вежливо улыбаясь встал с дивана Сидор держа книгу в руке.
Дядя Фазиль выдержал небольшую паузу, внимательно рассматривая Сидора и спросил: «Что читаем?»
Сидор молча протянул ему книгу.
– Основы дифференциальных уравнений, – прочитал вслух название книги дядя Фазиль и покрутив ее в руке, вернул Сидору. – Не поздно ты спохватился?
В это время из-за его широкой спины в комнату заскочила мать, одетая в красивое розовое платье с подведенным косметикой лицом
– Ну, что мы стоим мужчины. Пойдемте в большую комнату. Я там уже стол накрыла к обеду, – и она приобнял дядя Равиля за руку потянула его к двери и бросив многозначительный взгляд на Сидора, поманила его пальцем.
В большой комнате был по-праздничному сервирован стол. В глубокой фарфоровой миске дымилась отваренная картошка, присыпанная сверху укропчиком. Рядом, на большой тарелке, в окружении долек помидор, горкой возвышались румяные розоватые биточки, фирменное блюдо матери, а в хрустальный салатницах, лежали поблескивая, нарезанные кружечками соленые огурчики, маринованные грибочки и белоснежная квашенная капуста. Рядом с местом, предназначенным за столом дяде Равилю, стоял запотевший графинчик с водочкой.
– Все как я люблю, – остановившись, разглядывая стол, удовлетворенно потирая руки произнес дядя Фазиль.
–Садитесь пока не остыло, – забегала вокруг стола мать, отодвигая стулья.
– Давайте сначала, начнем с главного, – присев, дядя Фазиль отодвинул тарелку и по-хозяйски показал рукой на стол, – Присаживайтесь.
Дождавшись, когда