Игра Анук. Акрам Эль-Бахай
хотелось тайны, загадки, как если бы ей было неведомо, что там такое завтра будет лежать в её нарядных пакетах. Она уже как наяву слышала шуршание подарочной бумаги, вот она уже разрывает упаковку, а мама просит поберечь бумагу, её ведь можно использовать снова…
День в школе прошёл своим чередом, и даже математика пятым и шестым уроками не могла испортить радостного предвкушения праздника. Всё было просто превосходно. Апрель, солнце, синее небо – такое яркое, что глазам больно. В воздухе – весна, и настроение у Анук было такое же тёплое и радужное. Подходя к дому, она думала о том, какое же заветное желание загадать в день рождения.
Заветное желание было даже важнее коричного аромата. Анук каждый год в день рождения загадывала его. Это было самое тайное и искреннее, сокровенное желание, которое ни в какой пакетик не завернёшь, никакой ленточкой не завяжешь. С тех пор как Анук научилась писать, она записывала то, что загадала. Иные желания казались ей самой глупенькими, и она, конечно, никому никогда о них не рассказывала, даже маме с папой. Но без заветного желания день рождения – не праздник. Анук верила в волшебную силу этих желаний: они обязательно когда-нибудь да сбывались. Поэтому их надо загадывать по-настоящему, продуманно и от всего сердца. Тогда точно сбудутся. Пока ужасно хотелось пони, но ещё есть время перезагадать. В прошлом году они ведь действительно полетели все вместе – Анук и родители – в отпуск. После бесконечных поездок по побережью Северного моря Анук мечтала, наконец, куда-нибудь полететь. Года два это и было её заветным желанием – увидеть облака сверху. И вот они полетели в Америку.
Сбылось не только это. Дом с садом, винтовой лестницей и дорожкой, обсаженной кустами шиповника, Анук загадала ещё в восемь лет и нацарапала кривеньким детским почерком совершенно осознанно. Что бы такое загадать на этот раз?
Она открыла входную дверь и принюхалась. В доме витал аромат корвапуусти – финских коричных булочек-улиток! Анук знала рецепт наизусть, как и её мама. Шум на кухне как раз говорил о том, что мама пекла коричные улитки. И тут… дом с винтовой лестницей и большим садом наполнил детский крик. Радостное предвкушение Анук треснуло, как зеркало, упавшее на пол. Девочка поглядела наверх, на второй этаж.
Послышались шаги. Папа, который сегодня работал дома, уже спешил из кабинета.
– Я к ней поднимусь! – крикнул он. А затем взглянул вниз и увидел Анук: – О, привет, почти-именинница! – запыхавшись, произнёс он и помчался в спальню. – Майя проснулась!
Анук прошла в прихожую, закрыла за собой дверь и поставила школьный ранец под вешалкой. Майя. Младшая сестра. Уже шесть месяцев Анук делила с ней дом, время и внимание родителей. Из-за Майи пока нет смысла загадывать никаких новых путешествий на самолёте: стоило только посмотреть на папин весьма похудевший банковский счёт. Из-за Майи совершенно изменилась вся жизнь их семьи, некогда маленькой и тихой, а теперь вот…
Ну, есть, конечно, один плюс: мама всё время дома. И будет дома ещё по крайней мере год. Да и Майя… она миленькая… Чаще всего. И этого не отнимешь. И пахнет почти так же сладко, как коричные булочки. И на руках её таскать… здорово. Вот только почти всё то время, что родители и родня прежде проводили с Анук, теперь вдруг стали уделять Майе. Всем надо непременно эту Майю увидеть. Каждый ей что-нибудь должен принести. Все радуются, что бы Майя ни сделала. Все млеют от её гуления, как будто никогда не видали улыбки. Анук это страшно раздражало. Тогда она пугалась самой себя. А иногда (очень редко) Анук мечтала (вот как раз сейчас), как бы было здорово, если бы она опять могла остаться с родителями одна. Хотя бы на один день. Как раньше.
Анук тут же отогнала эту мысль и отправилась на кухню, где мама как раз растапливала шоколад для любимого пирога старшей дочери. Анук уселась на стул и, умело балансируя на задних ножках, рассказала, как прошёл её день. А стоило матери отвернуться, тайком съела улитку с корицей. Потом поужинали всей семьёй (Анук подумала, что ужин мог бы быть и пороскошней). И стали ждать.
Вечер тянулся бесконечно. Анук родилась ровно в ноль часов и одну минуту. Было бы здорово родиться в немного более удобное время. Или наоборот, в совсем неудачный час – и тогда праздник начинался бы уже заранее и к положенному времени был в разгаре. А в случае Анук главное было – не уснуть. Она уже около часа лежала у себя в кровати и, видимо, успела задремать, когда услышала тихие голоса родителей.
– Давай её укроем. День рождения отметим утром, – произнесла мама.
На Анук навалилась свинцовая усталость, ей совсем не хотелось просыпаться. Но она решила не поддаваться, слова «день рождения» действовали как стакан лимонада с сахаром, да что там – как целых два.
– Я не сплю, – сказала она, но зевнула и сама над собой засмеялась.
Папа поставил на пол поднос с шоколадным пирогом. На нём горели тринадцать свечей. А рядом папа положил маленький свёрток. Остальные подарки будут с утра, да ещё и родственники принесут. Но этот свёрток Анук могла распаковать уже сейчас. Это тоже была традиция. Как и коричные булочки-улитки.
– Ещё пятнадцать секунд, – напомнила мама, взглянув на наручные часы.
«Господи, –