Прощеное воскресенье. Олег Лазарев
-то оперетты:
«Улыбкой нежной, чуть-чуть небрежной
ты сердце каждого пленишь.
Карамболина, Карамболетта!
У ног твоих лежит блистательный Париж!»
Он сидел с самого края второго ряда-полукруга и смотрел на исполняющую музыкальный номер девушку. Мария… Он узнал ее имя лишь двадцать минут назад из объявления ведущего, и оно ему вполне нравилось. Часто впечатления о том или ином имени крепко связаны в человеческой памяти с носителями этих имен, и зачастую имя может стать приговором в людских отношениях. По крайней мере, у него так было точно. Скажем, он ужасно не любил имя Ольга, не любил до противности и тошноты. Все началось с того, что в школе в одном классе с ним училась такая Оля, с которой они поначалу крепко дружили, а потом безнадежно рассорились. Да, впридачу он удостоился получить от нее пощечину при всем классе. С тех пор ко всем Олям и Ольгам он относился холодно и старался обходить их стороной.
С Машами же дело обстояло совсем, надо даже сказать, абсолютно, иначе. Та Маша в длинном праздничном платье, которая с усердием пела оперетту, заметно волновалась. Это можно было понять по рукам, точнее по кончикам пальцев – они дрожали, чего не было у ее наставницы, с которой они выступали в тот вечер поочередно. Учительница ее не была стара, но даже красива и почти молода. Когда же Маше предстоял выход к роялю, она чинно садилась у двери на мягкий стул, надевала очки, и сквозь них внимательно следила за своим де́тищем.
Ближе к середине концерта он принялся оживленно глядеть по сторонам, время от времени приподнимаясь на своем стуле. Сзади раздалось недовольное ворчание. Заслышав ропот, он быстро повернулся навстречу голосам. Как раз окончилась очередная композиция, и ведущая что-то объявляла по бумажке.
– О! – обрадованным полушепотом воскликнул он, и, глядя на пышный букет в руках пожилой женщины, вопросил: – Цветочком не поде́литесь?
– Еще чего?! Нет! – прижав к себе букет, в негодовании отрезала женщина.
«Ну и… сидите дальше», – подумав про себя, разочарованно отвернулся он.
После следующего исполнения, которое Мария под аккомпанемент рояля пела одна, ему настойчиво постучали пальцем по левому плечу. Вновь обернувшись, он увидел ту самую женщину с благоухающей белой лилией в руках, которая до этого составляла центральную часть композиции букета.
– Держите, – сунула ему цветок женщина.
– Спасибочки! Сколько я должен? – обрадовался он.
– Нисколько, – нехотя ответила женщина.
После выступления он подкараулил Машу на витой лестнице, когда она путешествовала по усадьбе в сопровождении гладковыбритого с черной бабочкой фотографа, и торжественной вручил ей с боем добытую лилию.
– Классное, потрясающее исполнение! – воскликнул он. – Сфоткаемся на память?
Маша не отказала ему…
А сейчас он опаздывал на поезд, который должен был увезти его из тех краев, где судьба впервые свела их вместе.
«Давай, давай, давай…» – он выскочил из вагона метро, когда до отправки поезда оставалось пять минут.
«Целых пять минут!.. У тебя есть еще целых пять минут!!!»
На нем была зеленая кепка, такого же цвета куртка, и темно-голубые джинсы. И еще черный рюкзак за спиной. На вид ему было лет около двадцати одного.
Народа в метро, несмотря на довольно позднее время, было много, и парень дернулся к еще продолжающему тянуться вверх перегороженному эскалатору. Обежав дежурную и изящно перепрыгнув через толстый бархатистый канатик, он стремглав пустился по ступеням. Дежурная хлопнула в ладоши, затем с упоением их потерла, и неспешно направилась в свою будку, откуда вскоре раздался щелчок рубильника – эскалатор изменил направление движения, и теперь парень беспомощно семенил на одном месте. Послышалось хихиканье – окружающие люди начинали посмеиваться. Одна дама в красной юбке потянулась в сумочку за телефоном, чтобы запечатлеть представшее взгляду зрелище.
– Давай!! Мужик!.. Уважаю!.. Будут знать наших!! – принялся горланить не совсем трезвый с козлиной бородкой мужчина.
Однако парень уже понял, что сопротивление бесполезно, и, усмехнувшись, стал спускаться обратно. Когда он поравнялся с дежурной, та торжественно прикрикнула:
– Сумничал?! Вот так вот – не будешь умничать!!
Он прибежал на платформу, когда проводница уже поднималась в вагон – все-таки он успел.
– Уф-ф-ф!.. Успел… Вот я и на месте, – миновав два вагона, он плюхнулся на свое боковое. Его соседом оказался мужчина лет пятидесяти с небольшой пролысиной на голове, который сидел и задумчиво смотрел в окно.
– В темпе столицы? – задал вопрос мужчина.
– Ага!.. Успел же! – он достал из рюкзака кока-колу и сделал три глотка.
– Будешь ложиться?
– Не-не! Сидите. Я посижу пока. Эсэмэску еще нужно кинуть, – он вытащил телефон и принялся набирать в нем