Let’s Stay Dreamers. Alex K
– петь, пятые – писать стихи, шестые – все сразу… Но кого это волнует? Вообще никого. Убери свое эго, мнимые умения и таланты и получишь обычного ЧЕЛОВЕКА.
Понимаешь? Всего-навсего человека. Жалкое, барахтающееся в собственных экскрементах существо, состоящее на шестьдесят пять процентов из кислорода, которым он дышит, на восемнадцать из пепла, десять водорода, три процента на азот, полтора кальция, два фосфора, десятая доля калия, столько же серы, хлора и капелька натрия для вкуса. Тесть после того, как тебя кремируют, ты перестанешь быть отдельным существом, способным доказать всему миру, что не такой, как все. Ты станешь частью мировой компостной ямы. И что произойдет, когда ты умрешь? Насколько весело осознать, что ты перестала БЫТЬ? Только представь себе!.. Страшно?
– Нет.
– А ты бойся, моя дорогая Alis. Ведь ты забудешь о своем «Я», как только клетки мозга внезапно поймут, что шестьдесят пять процентов кислорода не так уж и много, чтобы питать «жизнью» твою черепушку! Всего за пять минут умрут твои мысли, вкусы, мечты и желания. По одному пропадут воспоминания и даже то, что априори должно преследовать тебя всегда, тоже исчезнет! Понимаешь?! Страх! Даже ебучий и неописуемый страх исчезнет! И что тогда? Ведь мы живем-то только потому, что нам страшно умирать! И другие страхи тоже берут свое начало из этой первобытной фобии.
А ты возьмешь и тупо пропадаешь, словно тебя вовсе не существовало. Именно поэтому люди так стараются стать индивидами. Настоящими индивидами, а не жалкой пародией. Все эти песни, стихи, картины, книги, фильмы; научные открытия, теоремы, уравнения; геноцид, убийства, завоевания – все ради нескольких строчек в истории. Ради нескольких людей, что их не забыли. Ради того, чтоб любым способом жить дальше.
Боже… «Он» хотя бы дает надежду, что ты не пропадешь в пустоте. Так что, пожалуйста, будь добра, никогда больше не говори, что его нет. Он есть, и все. Просто есть. Нет, к примеру, «недостающего звена» или точных доказательств появления вселенной. А Бог – он есть. И Рай, и Ад, и все-все-все. – И вдруг его глаза налились уже огромными солеными каплями. Это были отчаянные попытки Jerry доказать самому себе, что «Он» есть.
В тот момент я также почувствовала бурю эмоций. Смотря на свой идеальный вымысел, я и подумать не могла, что у него тоже могут быть чувства. Он всегда ходил с улыбкой на лице, какие бы хуевые вещи ни творились вокруг. И вот в идеальном монолите появилась трещина, из которой вырывался ослепительный свет – такой яркий, что мог сжечь роговицу глаза; такой теплый и живой, что мог наполнить жизнью даже такое безжизненное тело, как мое.
Я присела к нему на пол. Руки тряслись, а по коже, пробегая волнами, все сильнее и сильнее проявлялись мурашки. Они исчезали, и на замену им, до боли, словно кислый лимон, полностью сводивший скулы, пульсировал вкус сострадания. Нет! Сопричастности.
Теперь уже на моих глазах проявились слезы. В носу также защипало кислым вкусом. Едким и ужасно неприятным. Я нерешительно прикоснулась