Астрал. Ольга Морозова
её, и в каждую поездку Марианна собиралась как на праздник. Но потом пришло безразличие, а за ним и раздражение. Чужие города и страны мало-помалу перестали вызывать в ней интерес, и, приехав в очередное место командировки, Марианна забивалась в гостиничный номер, предпочитая выходить только по делам или поесть. Да и что могло особо заинтересовать в чужой стране? Чужие лица, чужая речь, приклеенные улыбки гостиничных менеджеров… всё скучно и банально.
С такой жизнью Марианна постепенно лишилась подруг, так как видеться они могли крайне редко, ограничиваясь лишь беседами по телефону. Муж и тот как-то странно начал к ней относиться, перестал делиться проблемами, будто Марианна стала пустым местом. За завтраком он в основном читал газету, прихлёбывая кофе, изредка отпуская замечание по поводу прочитанного. Впрочем, говорил в основном для себя, так как реакция Марианны была ему безразлична. С таким же успехом он мог говорить с котом, который вечно тёрся возле его ног. В такие моменты в душе Марианны поднималась горечь, но она подавляла её. Оба прекрасно знали, что бросить сейчас работу Марианна не могла: платили прилично, а муж зарабатывал мало. Непростительно мало для мужчины, как считала Марианна, но ничего поделать была не в состоянии. Так они и жили, вместе, и в то же время каждый сам по себе. Не чужие, но и не родные.
Дочь училась в пятом классе, целыми днями пропадала в школе, и занимался ею в основном муж, учитывая почти постоянное отсутствие Марианны. Но, несмотря на это, у матери с дочерью были доверительные отношения. Агата росла не по годам серьёзной девочкой. Она понимала мать, и Марианна была ей за это благодарна. Агата осталась единственной настоящей подругой, и Марианна гордилась её успехами. С отцом Агата тоже ладила, но, как иногда казалось Марианне, втайне корила за то, что он не может заработать достаточно денег, и поэтому матери приходится так много работать. В этой ситуации обиднее всего то, что Игорь считал такую ситуацию нормальной и совершенно не зацикливался на том, кто и сколько приносит в дом денег. Ему нравилась его работа – инженером на предприятии, и менять её он в ближайшее время не собирался.
Марианна тоже давно смирилась с таким положением вещей: в нужный момент молча собирала чемодан и отправлялась в аэропорт, либо на вокзал, в зависимости от ситуации. Муж, если был в тот момент дома, кивал на прощание, как будто она шла в ближайший супермаркет, и утыкался в компьютер. Из-за пробок он редко подвозил Марианну – езда по битком набитому машинами городу выводила его из себя. И вообще он считал, что при таких заработках Марианне не грех взять и такси. Не убудет. Нервы дороже.
Слушая такие рассуждения, Марианна всегда усмехалась про себя. Конечно, нервы дороже. Только речь идёт исключительно про его нервы. Не про её. Про её нервы он и не думает. Зачем? Ему так гораздо удобнее. Расслабился, окопался, живёт как у Христа за пазухой, нервы не тратит. Наверное, собирается жить до ста лет. Молодец.
В первое время, садясь в такси, Марианна кипела от возмущения, но потом и это стало ей безразлично. Каждый приспосабливается, как может. Это закон жизни. Что с того, что ей досталась такая роль? Возможно, даже к лучшему. По крайней мере, муж не позволяет себе пренебрежительно к ней относиться. Уважает. В отличие от некоторых подруг, которых мужья в грош не ставят. Тоже имеют право. Добытчики. Кормильцы. А у них наоборот. Но Марианна никогда не позволяла себе снисходительно относиться к мужу. Уважала его мужское достоинство. Кто знает, как завтра повернётся жизнь? Как муж, Игорь её устраивал. Одной остаться совсем не хотелось. Как тогда быть с Агатой? А одна мысль о том, что придётся возвращаться в пустую холодную квартиру, бросала её в дрожь. Нет уж, пусть будет, как есть. Не худший вариант. Какая-никакая, а семья. Есть с кем перемолвиться словом, прислониться в трудную минуту. Это тоже немаловажно.
На одиночек бальзаковского возраста Марианна насмотрелась. Несчастные бабы, хоть и при деньгах, а взгляд затравленный, просящий… неудобно глазами встречаться, будто ждут от тебя чего. Так нищий смотрит на паперти. Но тот хотя бы знает, чего хочет. А эти… хорохорятся, храбрятся: мы да мы… но несчастливы, сразу в глаза бросается. А сколько историй Марианна невольно выслушала в транспорте! Уму непостижимо! Можно роман написать. Сначала интересно было, а потом слушала больше автоматически, почти не вникая в суть. Чужие истории о чужих людях, которых Марианна никогда не видела, да и вряд ли увидит. Но люди так устроены: любят рассказать про себя постороннему человеку. А что ещё в поезде делать? Путь длинный, не будешь же сидеть молча, вот разговор волей-неволей и завязывается. Вроде невинно начинается: кто вы, да откуда? А потом пошло-поехало. Всю подноготную расскажут, прямо наизнанку вывернутся. И зачем это перед чужим-то человеком? Но потом Марианна поняла: груз с души хотят снять. Оправдаться. Себя в лучшем свете представить. Жалуются в основном, на судьбу, на близких. Пользуются тем, что никто никого не знает. В этом суть. А раз не знают, значит, и судить не смогут. Выслушают и примут сторону говорящего, посочувствуют. Что и требовалось доказать.
Марианна прошла регистрацию и очутилась в предбаннике «Дьюти Фри». До посадки оставалось около получаса. Она скромно уселась в уголок и стала смотреть в окно на самолёты. Вид лайнеров её завораживал, хотя летать