Самый трудный день. 22 июня 1941 года. Александр Михайловский
ночи. Поднятая в ружьё по сигналу «Гроза» дивизия после переобмундирования в полевую камуфляжную форму образца сорок первого года с наступлением темноты покинула полевые лагеря и выдвинулась к рубежу государственной границы. Ее задачей было к трем часам утра занять оборону по рубежу Брестского укрепрайона. 333-й стрелковый полк занимал оборону южнее реки Мухавец, имея соседом слева 75-ю стрелковую дивизию. 125-й стрелковый полк готовился оборонять сам Брест, севернее города к границе выходил 84-й стрелковый полк, имея соседом справа 42-ю стрелковую дивизию.
Брестский укрепрайон, как считал генерал-майор Золотухин, был еще так себе. Несмотря на лихорадочную работу строительных и саперных подразделений, построить в нем успели не более четверти всех оборонительных сооружений, а вооружить и привести к боеготовности – только около десяти процентов. Кроме того, Николай Григорьевич не догадывался, что от вновь построенных дотов и капониров толку будет мало. Первичную прочность свежезалитый бетон набирает за двадцать восемь суток, а чтобы та стала максимальной, нужны даже не годы, а десятилетия. Автору этих строк приходилось в жизни подолбить ломом и свежий бетон возрастом один-три года, и старый, которому больше тридцати лет. Разница – как между мягким известняком и несокрушимым гранитом.
Но если это действительно война, то держать оборону нужно в любом случае. Поэтому с весны этого года вдоль линии Брестского УРа по приказу наркома обороны товарища Сталина был создан рубеж полевой обороны, состоящий из трех рядов траншей полного профиля (как в ту войну), усиленных пулеметными гнездами. А на танкоопасных направлениях – еще и позициями для противотанковых пушек образца тридцать восьмого года 53-К, калибром в сорок пять миллиметров.
Подумав о них, генерал-майор, хмыкнул. С учетом взводов в стрелковых батальонах, батарей в полках и отдельного истребительного противотанкового дивизиона в составе дивизии, в его распоряжении находилось сорок восемь таких орудий ПТО калибра 45 миллиметров. Вроде бы немало, но, вскрыв «красный пакет», генерал-майор узнал, что именно в полосе действий его дивизии будущий противник сосредоточил основные силы своей Второй танковой группы, включавшие в себя примерно восемьсот танков, половина из которых должна действовать севернее, а вторая половина южнее города Бреста.
С учетом всего этого, сорок восемь противотанковых орудий – это смехотворно мало. Положение не изменится, даже если выставить на прямую наводку все двадцать имеющихся в распоряжении дивизионных пушек УСВ калибром в семьдесят шесть миллиметров, тем более что и бронебойных снарядов к ним кот наплакал.
Еще в дивизии имелись тридцать две 122-мм гаубицы образца 1910/30 года и двенадцать шестидюймовых гаубиц образца 1915 года – все на конной тяге, полностью непригодные в качество противотанковых орудий ввиду малой подвижности и однобрусной конструкции лафета. Но воевать все одно надо было.
Правда, за час до этого на совещании в штабе 28-го стрелкового корпуса, которому