Счастье – это когда не надо думать!. Виктор Пикар
деть то, что вижу я?
– Хочу, конечно!
Я уважал своих братьев, с которыми облазил все закоулки и подворотни нашего маленького городка. Но чтобы дар достался кому-нибудь из них…
И я сказал еще раз, на всякий случай:
– Конечно, хочу!
– Твои братья, разумеется, тоже. Мне надо знать, кто хочет больше. Ты спрашивал меня, как я это делаю. Сегодня пришло время рассказать тебе. Ты видел когда-нибудь старые железные футляры с кинопленкой? В мою молодость они были серебристого цвета и грудой лежали в будке киномеханика. Ты мог открыть этот футляр, достать кинопленку, развернуть ее и увидеть маленькую часть фильма в виде идущих друг за другом кадров. Ты мог руками отмотать пленку назад или вперед, чтобы увидеть эпизоды, близкие к началу картины или ее концу. Так вот: жизнь похожа на давно отснятый и хранящийся на полке фильм. А мне разрешено входить в хранилище, где лежат все эти фильмы, и иногда просматривать их.
– Все фильмы?
– Все, кроме своего.
– Так что, все заранее известно?
Этот вопрос остался без ответа.
Моя бабка все излагала очень четко, по-мужски, но имела обыкновение не отвечать на слишком прямолинейные вопросы.
Сегодня то, о чем она поведала, доступно всем. Информацию такого рода может получить из Интернета любой, даже школьник. Останется только решить, насколько доверять ей. Не скажу, что и я был сильно удивлен в тот день, два с половиной десятка лет назад. Я читал много фантастики и допускал любое, даже очень странное, устройство мира.
Многое изменилось с тех пор. Ни один из двух моих двоюродных братьев не получил в наследство от бабки никакого дара. А я?
Расскажу вам об этом, когда соберусь с мыслями.
Кстати, немного о себе: я всю свою жизнь работаю шофером маленького грузовичка в небольшой транспортной компании, за не очень большие деньги. Я перевожу холодильники, стиральные машинки, телевизоры, столы и стулья, цемент, краску, шпатлевку, кровельные и гидроизоляционные материалы и тому подобную ерунду. Все, что я смог купить себе на заработанные деньги, – это старенький «Форд» зеленого цвета, с вечно ломающимся плеером Остальное съедают коммунальные платежи, жена, сын, дочь и зубные врачи. Живем мы в убогой квартирке в пригороде, на первом этаже ветхого двухэтажного дома, вечно сырого и холодного, с видом на заросшую осиной и кустарником железнодорожную ветку.
Бабка любила говорить нам с братьями:
– Любой человек, даже самый маленький и незаметный, может изменить весь этот мир. Он может слепить из него все, что захочет, – как из пластилина.
Это утверждение казалось нам настолько фантастическим, что мы только пожимали плечами. А она добавляла иногда:
– Тому, кто очень этого хочет, рано или поздно предоставляется такая возможность – привести человечество к невообразимым переменам. Но запомните: гораздо проще сделать это, производя необратимые изменения в себе самом, – мир, как собачка на поводке, будет следовать за тем, кто проявляет несгибаемое упорство в этом действии.
Один раз я спросил ее:
– Было ли такое хоть один раз, хотя бы с одним человеком?
Бабка недовольно проворчала:
– Важно не то, что было. Важно то, что происходит сейчас.
А сейчас – глубокая осенняя ночь, пронизанная холодом и тоской. Я стою на обочине неосвещенного шоссе, недалеко от города, как раз между кладбищем и мусорной свалкой, около черного шикарного «Ауди», лежащего на обочине колесами вверх. Номера автомобиля имеют серию АМР, принадлежащую силовым структурам, а шофер в темном дорогом костюме мертв. Я заметил эту машину, проезжая мимо со срочным заказом: какой-то строительной конторе прямо ночью потребовались кислородные баллоны и газовые резаки. Колеса быстро вращаются – значит, авария произошла только что. Одна рука шофера мертвой хваткой держит руль, к другой руке наручниками прикован серебристый металлический чемоданчик с кодовым замком. Мобильный телефон в кармане его пиджака постоянно звонит. Я слушаю нежную фортепианную мелодию звонка и думаю, что делать: отрезать газовым резаком этот чемоданчик, пока никто не видит, или вызвать полицию.
Помню, как такой же глубокой ночью, в день смерти бабки, я тайком пришел к ее постели, разбудил ее и спросил:
– Ты всегда безошибочно видела прошлое, и поэтому десятки людей ежедневно толпились у нашего дома. Но ты много раз ошибалась, пытаясь определить людям будущее. Почему?
Бабка молча повернулась ко мне спиной. Я пошел прочь. На выходе из комнаты меня настиг ее голос, властный и громкий:
– Нет никакого будущего. Будущее – это настоящее, потому что оно делается здесь и сейчас.
Я замер и обернулся в темноту.
– Будущее определено только для того, кто хочет. Тот, кто требует, строит свое будущее сам.
– Какая разница: хотеть или требовать?
– Хотят и кошки, и коровы, и даже полевые цветы. Корма и травы, дождя и солнца. Требуют немногие.
– Что