Не говорите Альфреду. Нэнси Митфорд
заняты. Пожалуй, я пойду и отдам старому злодею его преступно нажитые деньги, а затем мы сможем поужинать. Хорошая работа! – обратился он к Дэви.
– Должен заметить, я никогда не видел, чтобы пятьсот фунтов были так легко заработаны.
– Месье Клеман ответил бы, подобно художнику Уистлеру, что мы платим за знание жизни.
Теперь леди Леон была покинута своими друзьями, за исключением верной миссис Юнгфляйш, но, к моему огромному разочарованию, все еще не проявляла желания съехать от нас. Она лежала в кровати, совершенно довольная, по словам Дэви, со своим вышиванием, кроссвордом и очень громким граммофоном. Когда я предложила забрать у нее граммофон, поскольку он вовсе не принадлежал ей, а был давным-давно подарен посольству гостившим здесь раджой, Дэви и Филип внушили мне такое чувство вины, будто я какой-то жестокий тюремщик, пытающийся отобрать последнее утешение у прекрасной, несчастной, лишенной свободы принцессы. Бесспорно, меня раздражало выслушивание не столько мелодий Моцарта или военных речей сэра Уинстона Черчилля, которые леди Леон чрезвычайно любила и которые включала на полную громкость, сколько взрывов смеха. По крайней мере, леди Леон не могла обсуждать меня и мою мать с помощью граммофона. Жало ее присутствия было вытащено хитрым маневром Дэви – теперь, когда никто больше к ней не приближался, можно продолжать поддерживать выдумку о болезни. Честь Альфреда была спасена. Однако меня злило, что Полине по-прежнему непременно надо находиться под моей крышей, а также раздражал факт, что у Дэви вошло в привычку спускаться из своей комнаты, чтобы сыграть с ней в скрабл перед обедом. Но и он, и Филип меня обнадеживали. Они говорили, что Полина скучает и чувствует себя неприкаянно; более того, миссис Юнгфляйш стремилась отправиться в Лондон, чтобы послушать дебаты в Чатем-Хаусе[39]. Их мнение было таково, что леди Леон не задержится у нас надолго, она просто выжидает удобный момент, чтобы надлежащим образом ретироваться.
– Полина не станет ускользать незамеченной, можете быть уверены. Полагаю, она наймет Республиканскую гвардию, чтобы та сопроводила ее трубами и барабанами.
Я в это время занималась разнообразными проблемами, все еще пребывая без секретаря, тогда как Филип тоже был гораздо больше занят, чем вначале. Дни казались слишком короткими для той сотни дел, за которыми я должна была присмотреть, и в их числе – наш первый прием гостей: коктейльная вечеринка для послов доминионов. При мысли о нем я приходила в ужас, и меня мучили кошмары. Такой нервозной я не чувствовала себя со времен своего первого званого обеда, который давала много лет назад в Оксфорде в честь одного профессора, коллеги Альфреда. Это было довольно неразумно, поскольку в плане организации на мою долю приходилось мало дел. Филип составил список, а наш финансовый контролер майор Джарвис заботился о еде и напитках.
– Как люди могут вообще что-то есть между обильным ланчем и еще более обильным обедом? – удивлялась я.
– Вы увидите, что
Чатем-Хаус, или Королевский институт международных отношений, – британский аналитический центр в области международных отношений.