Неспящие. Проклятие рода фон Зальц. Андрей Николаевич Соколов
ласковый голос. – Как ты выросла!
– Мама! – девушка счастливо обняла красивую женщину лет сорока, в изящном черном платье. – Мамочка! Я так соскучилась!
– А уж мы-то как по тебе скучали! – улыбнулась та. – Ну, пойдем в дом. Сейчас подадут ужин.
– Но мам, я…
– Пойдем, пойдем! Не спорь! – строго произнесла женщина. – Отец и сестра тоже хотят тебя увидеть! Завтра все посмотришь!
С этими словами, она взяла дочь за руку и повлекла за собой. С другой стороны, Бертиль подхватил брат. И вновь девушка испытала беспокойство. Открытые двери родного дома отчего-то показались ей какими-то зловещими, и Бертиль вдруг поняла, что ей не очень-то хочется идти туда. Но руки матери и брата неожиданно крепко обхватили ее запястья, и они практически силой завели девушку внутрь.
А из полумрака надвратной башни, через бойницу, за ними внимательно следили глаза глубокого синего цвета. Когда группа вошла в поместье, глаза довольно прищурились, а ниже медленно открылся провал, обнажая идеально белые и острые зубы…
…Протяжно заскрипев, входные двери закрылись с громким хлопком. Бертиль вздрогнула, словно от выстрела.
– Не дрожи так, сестренка! – весело подбодрил ее брат. – Они же всегда так хлопали, когда на улице ветер, помнишь?
Девушка хотела было ответить, но они уже миновали прихожую и оказались в вестибюле.
– Добро пожаловать домой, фройляйн6 Бертиль! – раздалось хоровое приветствие. Девушка увидела, что в помещении собрались все свободные от работы слуги. Ее взгляд сразу же выделил в толпе женщину средних лет со строгой прической и в круглых очках. Это была Марта – горничная, присматривавшая за Бертиль едва ли не с младенческих лет. Она была доброй, чуткой и заботливой, так что Бертиль в ней души не чаяла и очень скучала в разлуке. И теперь девушке хотелось обнять ее не меньше, чем мать! Но не успела она осуществить свое намеренье, как сверху послышалось цоканье каблуков и радостный визг:
– Бертиль! Сестричка!
Девушка мигом узнала голос своей старшей сестры Ирмы, а вскоре показалась и она сама – в коротком зеленом платье, лакированных туфельках, с длинными развевающимися черными волосами и блестящими серыми глазами. Вихрем слетев с лестницы, Ирма повисла на шее Бертиль.
– Сестренка! Сестренка! – твердила она. – Ох, как ты изменилась,… какая красивая стала! Расскажешь, как ты там жила без нас?! А я волосы покрасила, видишь, видишь?! Как думаешь, мне идет?! – она ненадолго остановилась перевести дух, окинула сестру взглядом и надулась. – Сестричка, вот не стыдно тебе?! Всю красоту себе забрала! А со мной поделиться?!
Да уж, по сложению Ирма была куда скромнее сестры.
– Да я бы рада… – поддержала шутку Бертиль. – Но не знаю как.
– А может все это у тебя не настоящее?! – каверзно ухмыльнулась собеседница. – Вот я сейчас проверю…
– Ирма, хватит! – раздался строгий мужской голос. На лестничной площадке стоял высокий статный блондин в дорогом костюме и неодобрительно смотрел на девушку. На вид ему было
Фройляйн (нем.) – госпожа (уважительная форма обращения к незамужней девушке (к замужней женщине – фрау)).