Отпрыск королевы-ведьмы. Сах Рохмер
м, где между причудливой дымовой трубой и бартизаном виднелось треугольное голубое пятно, похожее на расшитый блестками бархат, лежала Темза. Именно оттуда дул прохладный ветерок.
Но взгляд Кеана был прикован к окну почти прямо перед ним, к западу от дымоходов. В комнате, к которой оно принадлежало, ярко горел огонь.
Кеан повернулся к своему спутнику, румяному и атлетически сложенному мужчине, несколько бычьего типа, который в данный момент деловито вычерчивал срезы на человеческом черепе и проверял свои расчеты по книге Росса "Болезни нервной системы".
– Сайм, – сказал он, – почему в это время года в комнатах Феррары всегда горит огонь?
Сайм раздраженно взглянул на говорившего. Кеан был высоким, худощавым шотландцем, чисто выбритым, с квадратной челюстью, с короткими светлыми волосами и серыми глазами, которые часто говорят о необычной мужественности.
– Разве ты не собираешься заняться какой-нибудь работой? – патетически спросил он. – Я думал, ты придешь, чтобы помочь мне с базальными ганглиями. Я пошел на это; и вот ты застрял, уставившись в окно!
– Уилсон, в конечном счете, обладает самым необычным мозгом, – сказал Кеан с очевидной неуместностью.
– Неужели? – рявкнул Сайм.
– Да, он в бутылке. Его взял отец у Барта; он отправил его вчера. Ты должен это увидеть.
– Никто никогда не захочет засунуть твой мозг в бутылку, – предсказал хмурый Сайм и возобновил свои занятия.
Кеан снова раскурил трубку, снова глядя через четырехугольник. Затем…
– Ты никогда не был в комнатах Феррары, не так ли? – спросил он.
Последовало приглушенное проклятие, грохот, и череп покатился по полу.
– Послушай, Кеан, – воскликнул Сайм, – у меня осталась всего неделя или около того, а моя нервная система отчаянно расшатана; я разорвусь на куски из-за своей нервной системы. Если ты хочешь поговорить, давай. Когда ты закончишь, я смогу приступить к работе.
– Хорошо, – спокойно сказал Кеан и бросил свою сумку через стол. – Я хочу поговорить с тобой о Ферраре.
– Тогда давай. Что случилось с Ферраро?
– Ну, – ответил Кеан, – он странный.
– Это не новость, – сказал Сайм, набивая трубку. – Мы все знаем, что он странный парень. Но он пользуется популярностью у женщин. Он бы сколотил состояние как специалист по нервным расстройствам.
– Ему и не нужно; он унаследует состояние, когда сэр Майкл умрет.
– У тебя тоже есть хорошенькая кузина, не так ли? – лукаво осведомился Сайм.
– Есть, – ответил Кеан. – Конечно, – продолжил он, – мой отец и сэр Майкл – закадычные друзья, и хотя я никогда не видел молодого Феррару, в то же время я ничего не имею против него. Но… – он заколебался.
– Выкладывай, – настаивал Сайм, странно наблюдая за ним.
– Ну, я полагаю, это глупо, но зачем ему нужен огонь в такую жаркую ночь, как эта?
Сайм уставился на него.
– Возможно, он отступник, – легкомысленно предположил он. – Феррара, хотя его корни считаются шотландскими – не так ли? – Должно быть, изначально были итальянскими…
– Испанскими, – поправил Кеан. – Они принадлежат сыну Андреа Феррары, мастеру по изготовлению мечей, который был испанцем. Цезарь Феррара прибыл с Армадой в 1588 году в качестве оружейника. Его корабль потерпел крушение в заливе Тобермори, и он сошел на берег – и обосновался.
– Женился на шотландской девушке?
– Вот именно. Но генеалогия семьи не объясняет привычек Энтони.
– Какие привычки?
– Ну, смотри.
Кеан махнул рукой в сторону открытого окна.
– Что он делает в темноте всю ночь, когда горит огонь?
– Может у него грипп?
– Чепуха! Ты никогда не был в его комнатах, не так ли?
– Нет. Очень немногие мужчины бывали там. Но, как я уже говорил, он пользуется популярностью у женщин.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что были жалобы. Любого другого человека отправили бы вон.
– Ты думаешь, у него есть влияние…
– Несомненно, какое-то влияние.
– Что ж, я вижу, что у тебя есть серьезные сомнения относительно этого человека, как и у меня самого, так что я могу облегчить свой разум. Ты помнишь ту внезапную грозу в четверг?
– Давай быстрее, совсем расстроил меня из-за работы.
– Я попал в нее. Я лежал в плоскодонке в заводи – ты знаешь, в нашей заводи.
– Ленивый пес.
– По правде говоря, я пытался решить, должен ли я оставить кости и занять пост, который мне предложили. Тогда произошло нечто, что совершенно изменило ход моих размышлений.
Комната затуманилась от табачного дыма.
– Было восхитительно тихо, – продолжил Кеан. – Водяная крыса поднялась в футе от меня, а зимородок хлопотал на ветке