Вайолет, созданная из шипов. Джина Чэнь
ь проклятие, о чем он в своей речи не упомянул, и король Эмилиус отчитал его за это упущение. Я знаю об этом, потому что несколько дней спустя мне самой пришлось об этом сказать в своем обращении к народу, когда я объявила о новом пророческом сне.
Лучшая часть жизни Провидицы – это не комфортная жизнь при дворе или близость к королю. А то, с какой легкостью люди верят в каждое сказанное тобой слово.
– В столице было намного тише в отсутствие Его Высочества. Я даже скучаю по тем девицам, бездумно бегающим за ним в попытках спасти, – произносит розовощекая женщина, сидящая за моим гадальным столом. – Полагаю, скоро все изменится к лучшему. Он ведь уже выбрал будущую королеву?
Если Сайрус ко мне прислушался, то так и будет.
– Лучше бы ему это сделать, – бубню я, отворачиваясь от окна.
– Что?
– Я сказала, что он встретил ее.
Я загадочно улыбаюсь своей единственной посетительнице. Не думала, что после возвращения принца кто-то заявится ко мне сегодня в башню. Но эта женщина выглядит слишком приземленной, чтобы стоять в очереди ради возможности увидеть королевскую особу: загар на лбу по широкополой шляпе и мозолистые руки, которые она положила ладонями вверх на мой мраморный стол.
– Если вы говорите о пророчестве, сделанном мной перед отъездом Его Высочества, то оно гласит: «Принц Сайрус встретит свою невесту до окончания путешествия». Ни больше, ни меньше.
– Не помню точных слов… – кивает она.
– Точность в этом вопросе очень важна.
Я четыре ночи бродила по этой комнате, подбирая нужные слова, и не позволю, чтобы теперь их коверкали, когда они стали значить так много. Подобрав свою мантию, сажусь напротив женщины и откидываю тяжелую косу за спину. Чем быстрее я покончу с этим гаданием, тем скорее закончится эта бессмысленная болтовня, и я смогу уйти из башни, чтобы лично поприветствовать принца.
– Что вы хотите узнать?
Дама вздергивает бровь. Моя грубость ее оскорбляет, хоть в слух она этого и не говорит.
– Меня беспокоит только сезон сбора урожая, Всевидящая госпожа Вайолет. Все, что касается будущего моей фермы. Я молюсь о благосклонности богинь судьбы.
Мне не нравится заниматься этими предсказаниями, но король настаивает на моем регулярном общении с людьми, чтобы они доверяли девушке, что пророчит будущее их королевства. Так что я должна была заняться либо этим, либо сватовством, а от одного вида влюбленных шутов меня тошнит.
Я кладу свои руки поверх ее, и прикосновение моих пальцев к ее коже зажигает в моем сознании что-то солнечно-яркое. Закрываю глаза и стараюсь сфокусироваться на линиях на ее ладонях, на изгибах, шрамах и крови, что бежит под кожей. Любой физический отпечаток ее истории, который я могу использовать для привязки своей магии. Внутренним взором нахожу нити, что связывают ее душу с этим миром:
Ферма на холме золотится эльфийскими цветами.
Ежемесячные поездки в Солнечную столицу.
Еще одна ферма, на пограничных землях. Семья? Дом возлюбленного? Фейский лес на горизонте.
Долгие дни за работой в поле, перетекающие в ночи.
И так нити сменяют друг друга.
Самые ясные – это те, что уже произошли и зовутся воспоминаниями. Нити же будущего, напротив, туманны и могут быть противоречивы. Богини судьбы непостоянны и переменчивы. И, если нельзя увидеть будущее четко, я могу почувствовать его бо́льшую вероятность. Дурное предзнаменование ощущается как порыв влажного воздуха перед грозой, а хорошая возможность – как погружение в теплый мед. Но в большинстве случаев богини судьбы не любят показывать свои намерения.
Только если не делают это намеренно.
Моим посетителям приходится мириться с тем немногим, что мне удается увидеть, потому что я единственная Провидица во всей Эвинии, и другого выбора у них нет. И это вовсе не случайное совпадение. Миру известно только девять Всевидящих, и каждая из нас служит при одном из дворов. Мы слишком полезны, чтобы позволить нам жить своей жизнью. Я слышала, что Провидица из Юэ может также предсказывать штормы по ряби на воде, а другая, из Верданта, знает дату рождения каждого.
Я – самая юная из всех Провидиц. Мне всего восемнадцать. Семь лет назад меня забрали с улиц Эвинии. И я умею только видеть вещие сны, читать линии судеб и лгать.
– Вам не стоит переживать, – шепчу я, вглядываясь внутренним взором в ее туманное будущее. Приукрашиваю свои видения деталями из ее воспоминаний: – Ваши эльфийские цветы должны вырасти хорошими в этом году. Но постарайтесь не разъезжать так много и оставайтесь на своей ферме.
Как только я открываю глаза, женщина убирает руки.
– Приятно слышать, что судьба добра ко мне, – говорит она. – Есть ли что-то еще?
Я продолжаю болтать всякую чушь, пока она не остается довольна, после чего благодарит меня, бросает несколько серебряных монет в чашу неработающего фонтана, ставшей когда-то сосудом для подношений, и покидает мою башню.
Заглядываю