Ножевая атака. Валерий Шарапов
понял, что же так бьет ему в мозг. Спазм сжал виски, и Павел Васильевич с трудом заставил себя не застонать. Хлопнув по трезвонящему будильнику ладонью, он поставил чайник и, не дождавшись, когда тот закипит, выключил плиту. Оделся, отметив про себя, что делает это небрежно, без привычных ему трепетности и аккуратности. Он вышел во двор и жадно вдохнул утренний, пока еще не успевший накалиться воздух. Снова почувствовав боль в висках, он решил, что не стоит спешить на работу, к все тем же бумагам и протоколам. Поэтому прежде чем направиться в управление, он решил встретиться еще с одним свидетелем.
Глава четвертая
Центральное почтовое отделение, в котором, по имевшимся у Зверева данным, вот уже несколько лет работала подружка Шамана Олеся Купревич, представляло собой серое одноэтажное сооружение с помятой крышей и решетками на окнах. Когда Зверев подошел к зданию, он увидел, что единственная дверь, ведущая на Главпочтамт, подперта кирпичом, а сам вход наполовину перекрыт стареньким грузовичком, «ЗИС-фургоном», выкрашенным синей краской. Видимо, грузовичок только что привез почту, поэтому у входа скопился народ. Двое помятых мужичков выгружали из фургона какие-то ящики и коробки, один из них держал в зубах папироску, второй постоянно шмыгал носом и что-то жевал. Ни первый, ни второй грузчик, видимо, особо не обращали внимания на то, что несколько человек из числа посетителей уже давно не могут попасть внутрь здания и терпеливо ожидают, когда закончится разгрузка почты. Зверев снова ощутил боль в висках и сказал самому себе, что, наверное, тоже стоит подождать. Однако, когда один из грузчиков поставил возле фургона очередную коробку, сел на нее и закурил, Зверев заскрежетал зубами. Какое-то время он все же постоял на месте, а потом, выждав момент, отодвинул ногой ближайшую коробку, протиснулся между стеной и фургоном и хотел пронырнуть в дверь.
– Куда лезешь? – зарычал первый грузчик, не разжимая зубов, чтобы не выронить папиросу.
Второй грузчик тут же преградил Звереву путь.
– Не лезь! Не видишь, мы работаем?
– Работаете?.. Вы?..
– Слышь, фраер, отвали, а то схлопочешь…
– Схлопочу?.. Я?.. – Зверев беззвучно рассмеялся, при этом он тут же ощутил, что боль, которая все утро так сжимала ему виски, словно испарилась.
– Лучше отойди, а то…
– Что «а то»?.. – Зверев несильно толкнул мужика плечом.
– Да я тя… – мужчина не договорил, потому что Зверев ткнул его в грудь, на этот раз уже основанием ладони. Мужик задержал дыхание, захрипел и отступил.
– Да ты чего? Совсем с ума… – очередная грубая фраза оборвалась на полуслове, потому что Зверев шагнул вперед и наступил грузчику на сапог.
Тот сразу как-то осел, скривился и проскулил:
– Больно же.
– А ты подвинься и пропусти людей, тогда и больно не будет.
– Ладно, – мужик подался назад, Зверев отпустил его ногу.
– Вот и молодец!
Осадив нагловатых работников Главпочтамта, Павел Васильевич почувствовал себя лучше. Он вошел в здание, вслед за ним поспешили