Ювелир. Тень Серафима. Наталья Корнева
а потом наполнились ужасом и пониманием. Не проронив ни звука, София дернулась назад, пытаясь вырваться. Себастьян не старался удержать ее, и потому она, оступившись, с коротким жалобным вскриком упала на пол.
Так и есть! Искаженная. Дурная кровь.
Себастьян ощутил приятное удовлетворение: профессиональная догадка оказалась верна. София даже не спешила прятать то, что обличало ее, – белоснежное запястье опоясывал, на глазах наливаясь багровым, тонкий ожог!
– Это то, что называют профнепригодностью, – с легкой усмешкой пояснил ювелир.
Взгляд Софии поблек. Себастьян молча закатал рукав, демонстрируя небольшой изящный браслет, надетый на встречу с Кристофером. Первоклассная бирюза. Низкие овальные кабошоны, оправленные в желтое золото, богатая палитра оттенков – от небесно-голубого до насыщенного синего.
Себастьян любил бирюзу – по цвету она была подобна благородному сапфиру, но более бледная, словно вода возле берега. Камень крепости духа и тела, бирюза считалась признанным талисманом воинской победы. Однако спрос на нее невелик: минерал требовал тщательного ухода, был неустойчив и быстро окислялся, приобретая от ношения яблочно-зеленый оттенок. Средний срок жизни не превышал пятнадцати лет, а срок полезной активности – и того меньше.
И, как будто этого мало, бирюза имела репутацию камня высокой морали. Ходили упорные слухи, словно она признает владельцем только человека порядочного, к людям с нечистой совестью, напротив, активно притягивая беды. По этой причине мало кто в Ледуме, городе пороков, решился бы носить ее. Увы, Себастьян и сам не был праведен до такой степени – но не был он и суеверен. В конце концов, в этом и заключается профессионализм: знать о минералах все и не полагаться на народную молву.
– Как может быть ювелиром человек, страдающий непереносимостью минералов? Ты даже в руки их взять не сможешь. Кроме того, ты вне закона, Искаженная.
Немного лицемерно, из его-то уст. Можно подумать, у самого нелегального ювелира другой статус. Но вопрос слишком серьезен, чтобы нежничать. Девице нужно ясно дать понять, что она идет не той дорогой.
– Сдадите меня Инквизиции, сэр? – тихо спросила София, отвернувшись. Голос ее внезапно потускнел и охрип.
– Я не работаю с ними, – чуть мягче произнес Себастьян, скользящим шагом отступая к окну. Мутноватое стекло было занавешено, но какое-то мельтешение за ним ясно давало понять, что на улице ветрено и сыро и по-прежнему сыплет снег. – Пять золотых за голову – не моя цена. Я повторюсь: ступай домой, девочка.
– У меня нет дома.
Ну нет, он не даст себя разжалобить.
– Иди туда, откуда пришла. Слыхал, у таких, как ты, есть подпольная организация, помогающая выживать. «Новый мир», кажется. Идиллическое название. Чрезмерный оптимизм, учитывая все обстоятельства, тем не менее…
София вскочила на ноги.
– У таких, как я? – Глаза ее вновь сверкнули, зло и с вызовом, лицо исказила оскорбленная