Ночь на кладбище. Короткие рассказы. Ольга Сольви
ждением в дом вошла радость; после долгих двенадцати лет бездетности родителей переполняло счастье. Мальчик рос в атмосфере любви и заботы. Мама все свое время без остатка посвящала сыну, начиная от развивающих игр и спортивных секций и заканчивая путешествиями по разным городам и странам. Отец много и успешно работал, дома бывал мало, выходные случались редко. Но семья ни в чем не нуждалась. Отдых на море или в горах, как правило, мама с сыном проводили вдвоем…
Денис вырос, женился и воспитывал единственного ребенка так же, как когда-то его самого, в любви и заботе. Но, помня детство, в котором было все, кроме общения с отцом, он старался больше времени уделять семье. Для этого пришлось принять непростое решение, отказавшись от повышения в должности. Жене он ничего не сказал. Но, обдумывая заманчивое предложение, часто вспоминал детские годы, как до слез, неумело скрываемых от мамы, завидовал мальчишкам, с которыми отцы были рядом. На отцовских руках пацаны учились плавать в теплом море; зимой, падая на лед с коньков, кричали «Папа!»
А с ним всегда была одна мама, хотя и добрая, и близкая… Ее не стало несколько лет назад, и он до сих пор не смог смириться в душе с ее уходом.
Отец тяжело переносил горе и сильно сдал. Весь ушел в книги, читал днем и ночью, стал еще более замкнутым и почти не выходил из дома. Денис навещал его каждую неделю, привозил лекарства, продукты; как мог, старался взбодрить и растормошить. Отец всегда радовался, ставил чай, иногда открывали вино… Но семейная идиллия все же не складывалась: прошлое не отпускало. Бывало, что приходилось аккуратно выбирать тему и быть внимательным со словами.
Однажды Денис приехал к отцу явно расстроенным и нерасположенным к общению. Задал дежурные вопросы, получил стандартные ответы и уже собирался уходить. Отец, понимая, что у сына какие-то проблемы, открыл бутылку старого коньяка, стоявшую в коробке на полке с незапамятных времен. Через пару рюмок полегчало и беседа вроде стала налаживаться. Денис тогда засиделся намного дольше обычного. Вспомнили маму… Едва сдерживая слезы, отец вдруг сказал, что теперь всё построил бы по-другому. И Денис, сам не понимая зачем, повинуясь глубоко саднившей в нем детской невысказанности, выпалил:
– Да она всю жизнь без тебя провела. Только и твердила мне: «Папа нас любит и заботится о нас». Как будто папа на Луну улетел. Тебя ж увидеть-то за счастье было.
Отец сменился в лице, но промолчал. Потом тяжело вздохнул и начал нервно теребить пояс длинного зимнего халата. В доме было тепло, но его охватила дрожь. А Денис уже не мог остановиться:
– Знаешь, как я пацанам завидовал, которые с отцами были?! Я ж в безотцовщине вырос-то! Конечно, ты много работал… Но, пап, я уже не мальчик, тоже много работаю, тоже отцом стал… Скажи, у тебя другая семья была?
Отец при этих словах резко встал, зачем-то пошел за чашкой, потом сел, залпом выпил рюмку. Выглядел он странно: глаза увлажнились, щеки горели, а руки едва заметно тряслись.
– Сынок, я вижу, что у тебя тяжелая обида на меня… За что же? Ведь вы с мамой ни в чем нужды не знали. Отдыхали, где хотели и сколько хотели. Весь мир исколесили… У тебя были лучшая школа, престижный ВУЗ, сейчас есть дом, машина… Они не с неба упали, правда? Для чего я пахал, чтобы вместо благодарности вопрос про другую семью получить?
– А ты оставил мне выбор? Кто-нибудь спросил меня, что я хочу, дом с машиной или отца, живого, а не как мама сейчас… Я знаю, что вы мне многое дали. Я вам благодарен. Но за всю жизнь ты со мной не поговорил ни разу как отец с сыном. У меня воспитание-то женское, как в неполной семье. Я только и слышал от мамы: «Сынок, папа категорически против. Он считает, что мужчина не должен быть гуманитарием, это несерьезно». Все! После этого Литературный институт захлопнулся. Я был лишен права выбора. Ты всегда его делал за меня и это не обсуждалось.
Денис залпом опрокинул рюмку и продолжал:
– А почему до сих пор у тебя нет нормального отношения к Маше? Она ведь не только моя жена, но и мать твоего внука! Да потому, что я выбрал ее без твоего участия. А ты хоть раз узнал, доволен ли я своей специальностью, работой? Нужно ли мне то, чем я занимаюсь? А знаешь, сколько на свете живет людей, которые любят свою работу, знаешь? Но я и туда не попадаю!
– А ты знаешь, – воскликнул внезапно побледневший отец, – сколько сыновей на свете, которые благодарны родителям за то, что получили от них? Я всего в жизни добился сам, приехав в город из деревни. И мне никто не помогал. Я бы рад поблагодарить кого-нибудь за помощь, да некого.
В тот вечер они много наговорили друг другу из накопившегося за жизнь, которое вдруг прорвалось, словно под неумолимым натиском.
На следующий день отца увезли на скорой с гипертоническим кризом. Денис нещадно ругал себя за несдержанность: «Конечно, и день был тяжелый, и коньяк потом, но нельзя, надо было заткнуться и молчать, идиот!». Он каждый день приезжал в больницу, смотрел на отца с глубокой грустью и думал одно и то же: «Пусть поживет еще, пусть поживет!»
Отец умер через полгода после третьего инфаркта. Произошло все быстро.
Денис мучительно переживал утрату.
На сороковой день после