Заставь меня простить. Ольга Николаева
ого взрослее. Полностью сформированной.
– Это ты мне сначала скажи. Кто такая и что здесь делаешь?
Девушка зашевелилась в попытке освободиться и рискуя потерять свой последний оплот – мокрое махровое полотенце. Под ним явно ничего больше не было. Игорь бы не отказался посмотреть на то, что уже успел ощутить плотно прижатым телом.
– Пустите, пожалуйста. Мне так неудобно…
– Кто такая? Сначала ответь. А потом я решу, что дальше делать.
– Я Кристина. И я здесь живу. – Наверное, она считала, что на этом вопрос исчерпан. А вот Залесскому показалось, что здесь начинается самое интересное.
– Вот как… Кристина, говоришь?
Ему надоели ее трепыхания. Отпустил. Кристина тут же отпрыгнула назад на полметра, поймала его любопытный, насмешливый взгляд, крепче схватилась за полотенце, подтянув его к шее. Грудь спрятала и прикрыла, зато ноги оголила по самое не балуйся…
Сложно было выбрать, на что смотреть в первую очередь: на эти длинные, казавшиеся бесконечными ноги, или на шею и плечи, фарфорово -белые, с идеальной кожей… Идеальность подчеркивали капельки воды, стекающие с волос, убранных в мокрый небрежный пучок…
Либидо взыграло, несмотря на усталость после долгого, выматывающего перелета с двумя пересадками.
Это было бы фееричное возвращение в отчий дом: трахнуть первую попавшуюся девку, едва переступив порог.
Девчонка прекрасно понимала значение взглядов Игоря. Начала нервно переминаться, сжимать кулачки на мокрой тряпке, на нежных скулах проступил румянец.
– Мне нужно одеться, пожалуйста. – Старательно держала голову высоко поднятой, а голос дрожал. Эта смесь из достоинства и испуга изрядно забавляла Залесского.
– Нет уж. Сначала поговорим, а потом уже определимся, что делать с тобой дальше, Кристина.
– Давайте, вы позвоните отцу? Он вам все объяснит. Я здесь просто живу, ничего плохого не делаю.
– Откуда ты знаешь, кто я? – Игорь запомнил бы, если бы их когда-то знакомили. Такие лица и фигурки точно не забываются.
– Видела на фотографии…
Теперь она окончательно смутилась, потупила глаза, подбородок опустился ниже.
– И сколько тебе платит отец за услуги? Ммм? Не хочешь дополнительную подработку? Я не обижу, не переживай…
Самому от этой фразы было противно и горько. Очень тянуло сплюнуть вязкую слюну, набежавшую моментально. Только воспитание, намертво вбитое матерью, не позволило плеваться в помещении.
Ух, как ее подбросило, эту малышку! Взгляд загорелся праведным гневом. Даже руками взмахнула от возмущения, лишь на последнем моменте ухватила мокрую ткань. Игорь, тем не менее, успел зацепить жадными глазами очертания спелой, высокой груди.
Отец никогда не увлекался такими юными, свежими девочками. И домой своих шлюшек ни разу не приводил, только таскал по разным светским мероприятиям. Но ради такой куколки сам Игорь мог бы поступиться любыми принципами, слишком вкусная она была даже на вид.
– Да что вы себе позволяете? Это оскорбление!
– Ну, залепи мне пощечину. Сдачи давать не буду, обещаю… – Он снова гадко ухмыльнулся. Эта ситуация забавляла все больше и больше. Новая отцовская игрушка обещала сделать его жизнь совсем не такой скучной, как он ожидал.
– Сейчас оденусь и залеплю. Не переживайте.
– Ладно. Иди уже, одевайся. А потом поговорим. – Ясное дело, сейчас не время было на нее накидываться. Да и не привык он подбирать отцовские объедки. А ее влажная нагота уж слишком будоражила и возбуждала.
– Это вы идите. – Хмурый взгляд исподлобья и поджатые губы. Девочка начала сердиться, наверное, думала напугать… Смешная.
– Куда?
– Куда-нибудь. Вы в моей комнате находитесь. И мешаете мне переодеться, Игорь.
– Ах, вот как… Это твоя комната? Больше места в доме не нашлось?!
– Я не выбирала. Где поселили, там и живу.
Залесский прикрыл глаза, пытаясь удержать внезапную ярость. Отец совсем потерял края: мог бы оставить хотя бы комнату нетронутой, в память о погибшей жене! Так нет, он и это обгадил: отдал ее какой-то пришлой шлюхе!
– Жду внизу. У тебя пять минут на сборы. Не уложишься в это время – вызову полицию, и пеняй на себя сама!
В пять минут она, конечно же, не уложилась.
Игорь успел несколько раз измерить гостиную шагами. Достать бутылку из бара, вернуть обратно.
Потом достал другую, не глядя, плеснул себе в стакан.
– Игорян, ты чего колобродишь, как будто шило в задницу вставили? Налей уже и мне, жахнем за твой приезд!
– Мать твою! Демыч. Ты какого хрена здесь до сих пор торчишь?
Друг детства и юности все это время сидел на кресле в углу, ничем не выдавая себя. Игорь успел о нем напрочь забыть.
– Братан, тебе спать пора, наверное. Совсем уже память отшибло? – Демьян, пользуясь положением «своего