Подвиг Севастополя 1942. Готенланд. Виктор Костевич
удивился.
– Не в Керчь?
– Там они уже не понадобятся. К тому же их дивизия не участвует в керченской операции.
– Мы могли бы побеседовать с бойцами? – спросил зондерфюрер.
– Разумеется.
По распоряжению Шёнера рота остановилась. Одному отделению была дана команда «вольно», прочие удалились. Нас представили. Солдаты с любопытством смотрели на двух людей, обвешанных совсем иным, чем они, снаряжением. Грубер стал задавать вопросы. Он выяснял, кто откуда родом, давая попутно понять, что отлично знаком с этими местами, чудеснейшими в Европе. Спрашивал об участии в военных действиях – и вновь демонстрировал, что прекрасно осведомлен, где, когда и что происходило, а тот, с кем он в данный момент разговаривает, является представителем одной из лучших частей непобедимого германского вермахта. Он умел общаться с людьми и, если хотел, сумел бы понравиться каждому.
Почти все оказались северянами, лишь один, высокий и темноволосый, был земляком Грубера, откуда-то с юго-запада. Он немного говорил по-итальянски – во всяком случае, приветствовал меня на моем языке и вообще производил впечатление неглупого парня. Открыв блокнот, я приготовился записывать.
– Не могли бы вы назвать свое имя и звание?
– Курт Цольнер. Старший стрелок.
– Чем занимались до армии?
– Учился в университете. Второй курс.
Отлично, подумалось мне. После пары бесед с рабочими и крестьянами, которых найти заведомо легче, можно будет написать об общенародной армии, в которой представители различных общественных классов ведут борьбу за общее дело. Чушь, конечно, но редакции понравится.
– Итальянский учили там?
– Да.
– Кто ваши родители?
Он ответил.
– Вас наверняка ждет девушка? Или вы женаты?
– Пока нет. Но девушка ждет. Пожалуй.
– С какого времени участвуете в военных действиях?
– С июня прошлого года. Первый раз в бою был в августе. Точнее даже не в бою, а под обстрелом.
– Вы, я вижу, были ранены, – висевший у него на груди значок за ранение был мне знаком по картинкам, изученным в поезде.
– Зимой. Не очень тяжело.
– Побывали в отпуске?
– Да.
– Как вам показались настроения на родине?
Цольнер пожал плечами. Повторять пропагандистские глупости ему, похоже, не хотелось, а настроения на родине могли быть крайне разнородными. Я сделал снимок и протянул ему визитку с названием газеты.
– Кто знает, может, как-нибудь почитаете, посмотрите на себя. Или ваша девушка. Мое издание наверняка получают в вашей университетской библиотеке. Ей будет приятно увидеть ваше фото.
– Спасибо.
Вероятно по привычке, старший стрелок поднес карточку к месту, где у обычного суконного кителя находился нагрудный карман. Однако на хлопчатобумажной куртке таковые отсутствовали, и он, подумав, спрятал мои координаты в брючный. Я продолжил беседу.
– Кто