Последний гость. Лариса Антонова

      Поэзия не терпит суеты.

      Мои стихи – немного интраверты.

      Они все запечатаны в конверты,

      Где адресат потерян – это ты.

      Где адресат давно сменил жилье

      И затерялся на пустых дорогах,

      Но я всё жду.

      И в строчках-недотрогах

      Таится ожидание моё.

      Не терпит суеты моя строка

      И избегает шумные застолья,

      И всё боится, что не та рука

      Порвёт конверт и насладится болью.

      И если кто-то просто между дел

      Прочтёт строку – другую наудачу,

      В которых я смеюсь и тихо плачу,

      Что ж, значит в том поэзии удел.

      От суеты сбежав в забытый сад,

      Она проходит незаметно мимо,

      С печальною улыбкой пилигрима

      Всё ищет, где пропавший адресат.

      Я призма.

      Спорить не берись.

      Все наговоры, разговоры,

      Судьбы затейливой узоры

      Каким-то образом слились

      И стали камнем многогранным…

      Его не тронешь словом бранным,

      Не разобьешь об острый взгляд.

      Его просто предназначенье —

      Он мне радость и мученье,

      Все шлет лучи вперед-назад.

      Зачем сиять так, погоди,

      Не заливай все ярким светом!

      Как это трудно быть поэтом,

      Как это сладко быть поэтом,

      Как этот камень жжет в груди!..

      Сад фруктовый, собака и книжка,

      Солнце жарким потоком течет,

      За забором соседским мальчишка

      Из песка кулебяки печет.

      Где-то цвенькает звонко синица,

      Терпко пахнет смородины куст,

      Стрекоза на листочек садится,

      Обернешься,

                              а он уже пуст.

      Высоко, высоко в поднебесье

      Заблудился от облака клок,

      Мы с собакой валяемся вместе

      И глядим в голубой потолок.

      Заслонила ленивая нежность

      Этот сад, и цветы, и траву,

      И теперь здесь царит безмятежность,

      И теперь этот сон наяву

      Застывает в янтарном покое,

      Облетает пыльцой с лепестка,

      Постоянной тягучею болью

      Сохранится в крови у виска.

      Всё меньше лгу, чем старше становлюсь,

      Давно уже не мудрствую лукаво,

      Не радует и детская забава,

      Когда признать действительность боюсь,

      Я с каждым днем прозрачней становлюсь.

      С годами не боюсь чужих острот,

      Да и свои, представьте, подзабыла,

      С трудом припоминаю – это было,

      Могла и я шокировать народ

      Набором колких, гаденьких острот.

      Что посетило – мудрость или лень,

      Или от мыслей суетных устала,

      И наконец минута та настала —

      Не разделить, где солнце и где тень,

      И разделять их, право, стало лень.

      Честнее стала жить, правдивее и строже

      К себе, друзьям, знакомым и стихам,

      Но, возвращаясь к памятным грехам,

      Ты не суди меня, всемилостивый боже,

      Сама сужу себя и яростней и строже,

      Сама сужу и прошлому воздам.

      Вот прыгает девчонка воробьем,

      И счастье не зависит от погоды,

      Она не знает, что с ней будет днем,

      Тем более, что будет через годы…

      Вот женщина одна лежит в ночи

      И все глядит, бессоницей страдая,

      Как девочка от радости кричит,

      Как девушка кокетливо кивает.

      Там сад, собака, дом, велосипед,

      Гора песка, подснежники и елка,

      Там мама молодая, строгий дед…

      Там все лежит разбитое, в осколках.

      Нет