Метро 2033. Отступник. Евгений Шкиль
т это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.
11 Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.[1]
Вы спросите меня: это все, конечно, познавательно, но к чему оно тут? Где Карамзин (а уж тем более – царь Соломон), и где мы, адепты постапа и певцы Армагеддона? А меж тем, ко «Вселенной Метро 2033» эти слова имеют непосредственное отношение. Подумайте сами: так ли уж случайно появились на карте Московского метрополитена коммунистическая Красная Линия и неофашистский Четвертый Рейх, анархистское Гуляй-Поле и капиталистическая Ганза, древние касты Полиса и еще более архаичный культ Великого Червя? Так ли абсурдны они, так ли невозможны в обществе будущего? Много ли нужно так называемому цивилизованному обществу, чтобы скатиться обратно, во мрак беспросветной дикости? Отринуть все завоевания прогресса, забыть весь накопленный на протяжении тысячелетий опыт и проходить одним и тем же путем вновь и вновь, даже не подозревая о своих предшественниках? Вновь и вновь с маниакальным упорством изобретать велосипед, разбивая на этом пути лоб не только себе, но и, увы, ближнему и дальнему своему? Задумайтесь об этом, прежде чем воскликнуть: «Новый Лакедемон Демидовой и Шкиля невозможен!» Кто знает, что будет там, за вечными водами священного Миуса, слишком похожими на воду еще одной древней реки. Той самой, глоток из которой навсегда стирал и без того недолговечную человеческую память…
Посвящается Бессущностному, который щадит нашу Вселенную лишь потому, что здесь все еще обитают те, кто способен хоть что-то сказать этому Миру.
Пролог
Огромный алый щит бросался в глаза издалека. Аршинные белоснежные буквы гласили:
Ожидаете Армагеддон? Обращайтесь к нам!
Строим бункеры на любой вкус!
Тел. 666–666
– Ты видел? – сказала Светлана, потягивая через трубочку колу из банки. – Даже здесь эта реклама висит.
– Я за рулем и не могу на всякую фигню смотреть, – ответил Лёня. – Ты же не хочешь в кювете оказаться?
– Надо же, – продолжала говорить девушка, откидывая со лба легкую прядь светлых с рыжинкой волос, – и номер телефона подходящий выкупили. А знаешь, кто занимается этими делами?
– Кто? – спросил Лёня, вслушиваясь в звуки голоса, что казался ему самым нежным в мире.
– Андрей Антипенко, – она смяла пустую банку и швырнула в открытое окно.
– Кто такой Андрей Антипенко? – нарочито равнодушно произнес парень.
На самом деле он, разумеется, слышал об одном из самых богатых людей Таганрога, и даже, пожалуй, немного завидовал тому, но показывать возлюбленной свою мелочность не очень-то хотелось.
– Ну да, – хмыкнула Света, – что вам, географам, летающим в облаках, до земных дел простых смертных. Это бизнесмен. Моя однокурсница его любовница. Он ей в центре Ростова шикарную квартиру снимает, на Пушкинской, двухкомнатную.
– Ого… – безучастно проговорил Лёня, прикидывая, во что такие подарочки должны обходиться.
Сначала он хотел сказать что-нибудь вроде: «Зато он не посвящает ей стихи», – но осекся, поскольку побоялся услышать что-то в стиле: «Зато ему ничего не стоит их купить».
– И по Ростову она рассекает на Ауди, – девушка с сомнением осмотрела салон их автомобиля, – за два миллиона.
Подержанный Фиат-Браво, в котором они мчались по Мариупольскому шоссе, был неплохой, приемистой машиной, но, разумеется, даже близко не тянул на такие деньги. Да и вообще, быть бы Лёне еще очень долго «безлошадным» и ходить пешком, если бы не мама: чтобы сын мог купить автомобиль, она, расщедрившись в честь окончания университета, сняла с книжки кругленькую сумму, доставшуюся по наследству.
– Лисёнок, – парень решил перевести неприятную тему разговора в более позитивное русло, – а этот твой Антипин себе-то бункер построил?
– Представь себе, да. И не один! Я как-то раз была в его особняке в Ростове, и могу сказать, что отделано все шикарно. Угадай где устроен вход? Прямо из спальни! – лукаво вымолвила Света, выпрямляя стройные ноги и томно потягиваясь, так что футболка обрисовала высокую грудь с бугорками сосков. – Я могла бы договориться и сводить тебя на экскурсию, знаешь, ведь в Таганроге у него тоже дом построен, но до осени не получится… Видишь ли, сейчас он жену в Таиланд отправил, а сам с моей подружкой на Сейшелы полетел.
– Кажется, скоро нам сворачивать налево, – сказал помрачневший Лёня, удивляясь, как это получалось, что обворожительная нежная Светлана, его любимый Лисёнок, вдруг становилась расчетливой и чужой.
Впрочем, несомненно, она просто дразнилась, уверил он себя.
Две недели назад Леонид Дрожжин получил диплом Южного Федерального Университета по специальности «преподаватель географии» и считал, что ему крупно повезло: он стал выпускником-специалистом.
– Поздравляю, сын! – сказала мама, когда он позвонил в Таганрог и сообщил, что
Еккл. 1:9-11.