Инкубы. Мария Зайцева
ку, с опозданием поняв, что та уже минут десять что-то увлеченно рассказывает.
– Бэ! – досадливо передразнила Оксанка, – ты меня хоть слушала?
– Нууу…
– Леська! Ну вот о чем ты думаешь вообще?
Оксанка спрыгнула с подоконника, покосилась с неодобрением на койку у стены, где, завернувшись с головой в одеяло, спала моя соседка по комнате, Марина.
Марина на вопль Оксанки только всхрапнула и перевернулась на другой бок.
– Давай потише, – строго сказала я, тоже посмотрев на Марину, но уже с опаской, – а то проснется еще…
– Да блин! Ну вот что ты за человек, Самойлова? – Оксанка подошла ближе, схватила меня за руку и утащила в сторону шкафов, открыла дверцу и затолкала за эту импровизированную ширму. – Ты не морду свою разглядывай, а думай, что на вечеринку наденешь! А то пацаны с четвертого уже спрашивали!
– А им зачем? – я никак не могла уловить связи между студенческой вечеринкой на Хеллоуин, своим нарядом, которого, кстати, нет еще и в помине, и парнями с четвертого этажа общаги.
– Как зачем? Если мы оденемся развратными медсестрами-зомби, то они врачами-убийцами! А если ведьмочками, то они – инкубами.
– Зачем?
– Ты, Самойлова, тупая. – Оксанка с сожалением посмотрела на меня, – затем, чтоб мы смотрелись хорошо. Вместе. Понимаешь?
– Так а кто там хочет-то? Чтоб мы смотрелись? И вообще…
Я пожала плечами. Вот реально не понимаю этой озабоченности хеллоуинской вечеринкой, вообще всем происходящим вокруг бредом.
Во-первых, это все кажется дико надуманным и странным. Хотя, студентам только повод дай. Особенно физикам. Там в группах девчонок днем с огнем не сыщешь, а потому парни дичают. И потому в общагах у них черти что происходит.
Я ни разу не присутствовала, само собой, но вот слышала много чего. И потому для меня сейчас было, вообще-то, открытием, что парни собираются подстраиваться под нас с Оксанкой. Пугающим таким открытием. Потому что совершенно незачем. Совершенно.
– Хочет Пашка. И Серега. И Вася!
– Ну, если Вася… – съязвила я, но Оксана сарказма не поняла. Она вообще отличалась редкой непрошибаемостью и упертостью во всем, что касалось парней.
– Вот именно! Девки из сто второй с ума от зависти сойдут! А Вася спрашивал о тебе конкретно!
– Радость-то какая…
Вася этот был самым диким физиком из всех, кого я встречала. И самым аутичным. И это как раз бредовое «во-вторых». Он вечно пялился на меня при встречах в универе и выглядел при этом совершенным дебилом. Пугающим слегка дебилом.
– Вот и я про что! Радость! – подхватила непрошибаемая Оксанка, – давай уже решим, кем будем наряжаться! Мне надо парням сказать. Я предлагаю ведьмами. А они тогда – инкубами.
– Да какими еще инкубами? – я непроизвольно повысила голос, пытаясь снизить градус бреда. И тут же была за это наказана.
– Инкубы – это демоны похоти, – скрипучий сонный голос Маринки заставил нас подпрыгнуть от неожиданности.
Мы посмотрели друг на друга, я осуждающе покачала головой и поджала губы. А потом вытолкнула Оксану из-за двери шкафа. И вышла следом.
Маринка сидела на кровати и выглядела довольно неадекватной. Можно было бы подумать, что она просто сонная, но это было не так. Маринка всегда смотрелась так, словно к астралу подключилась – глаза дикие, волосы всклокоченные, вид безумный. Вот кто может на вечеринку топать без костюма.
– Это демоны мужского пола, в противоположность суккубам – демонам похоти женского пола. Считается, что женщины не могут устоять перед их чарами, и, соблазненные, погибают после полового акта. Ну, или значительно теряют жизненную энергию. Инкубы питаются именно сексуальной энергией своих жертв, чем дольше длится половой акт, тем они сильнее. Считается, что инкубы – невероятно выносливые и страстные любовники, и, если женщина остается в живых после секса с ними, то потом она не может спать с обычными мужчинами, потому что удовольствие, получаемое от соития, невероятно. А еще считается, что женщины могут подсаживаться на секс с инкубами, как на наркотик.
Мы с Оксаной выслушали эту тираду, произнесенную монотонным пугающим голосом, с открытыми ртами. Потом какое-то время глупо хлопали ресницами.
Марина же, выдав информацию, встала и прошла к столу. Налила воды, выпила и вернулась обратно в постель, опять накрывшись одеялом с головой.
Мы отмерли и переглянулись.
– Говорила я тебе, не ори, – шепотом посетовала я, – теперь мне всю ночь ее припадки пережидать.
Оксана только вздохнула виновато. Она была в курсе, что Маринка отличалась нереальным занудством в сочетании все той же гребанной аутичностью. Ну и, наверно, еще какие-то отклонения имелись.
Потому что она часто зацикливалась на одной теме и могла болтать по ней часами с перерывом на сон и еду. А если ее вот так вот разбудить внезапно каким-нибудь, даже совершенно дурацким вопросом, то она будет просыпаться среди