Закруглённая стрелка. Кирилл Сергеевич Коба

      По слякотному бездорожью идти трудно. Особенно когда весь день на ногах, да и ботинки громоздкие, а тут еще снег застал всех врасплох – он такой вязкий, по щиколотку, утопаешь в нем, словно в болоте, кажется, что вот-вот провалишься в трясину и тебя засосет с головой в эту кашу. Машины буксуют, деля узкую колею с пешеходами, по краям не пробраться – неухоженные сугробы и припаркованные впритык автомобили. Дворники чешут лопатами изо всех сил, но, кажется, это напрасно, здесь бы снегоуборочной машине пройтись разок-другой. «Весь двор насмарку!» – слышу от какого-то проходящего мимо дядьки, закутавшегося в ворот своей дубленки, кинувшего эту фразу то ли мне, то ли в пространство. Вот мне и приходится прижиматься к краю, чтобы пропускать машины, а потом, выйдя на центр дороги, оглядываться назад, снова брать правее и пропускать. Витающий над городом смог слегка развеялся, свет от уличных фонарей перемешался с бликами противотуманного света, воздух, насквозь пропитанный последствием снежной бури, двигал рабочий день к своему логическому завершению, а меня – к дому из продуктового. Если бы не Эля, то я точно не поперся бы промачивать насквозь свои ботинки в эту слякоть. Но у нас закончился кофе, а значит, завтра по дороге на работу мне придётся заехать в кофейню и за одну или несколько сотен взять латте или капучино в картонном бокале 0,4 л с трубочкой, себестоимостью девять рублей. Моя девушка любит повторять, особенно поутру: «Первое, что нужно сделать после того как ты встаешь с постели, – это пойти и сварить себе кофе». Она не одинока в этом утверждении, миллионы людей к ней присоединятся. Есть среди нас те, кто скажет о зарядке или бокале воды, можно размять шею или почистить зубы, принять контрастный душ, заняться сексом, совершить пробежку или сделать зарядку – но нет, мы из тех, кто варит кофе ранним утром перед завтраком. Эля не проснется без чашки кофе, и с некоторых пор я перенял у нее эту привычку, сделавшую нас зависимыми от кофе. Чтобы весь этот кофейный аромат распространялся и витал по всей квартире. Почти уже год, как мы живем вместе, и мы оба понабрались друг от друга всяких барахольных штучек, затащив их в наши головы, а заодно и в мою квартиру, завалив ими кухню, ванную и спальню. И балкон.

      Проезжающий мимо седан притормозил аккурат возле меня, когда я уже снова одной ногой увяз в сугробе, какой-то грузовик встал возле помойки, перегородив проезд, и люди, то ли рабочие со стороны, то ли это водитель с напарником, активно сбрасывали мусор в бак под хозяйственные нужды. Я подходил было уже к ним (это был водитель и наш дворник), как моя нога поплыла в снежной колее и, пошатнувшись, я упал на правый бок. Первый раз за зиму! Упал грамотно, размахнувшись правой рукой, погасив падение, локоть ввалился в снег. Пакет, который я нес из магазина, шлепнулся рядом. Я встал быстро, отряхнувшись, поднял пакет с земли, огляделся по сторонам – эти двое даже не заметили, они так и продолжали сваливать какой-то хлам. А я, двинувшись дальше, обогнув грузовик, невольно оглянулся – ну идиот же! – чисто машинально, из интереса. Ничего серьезного не оказалось. Какие-то сложенные компактно картонные коробки. Тут я второй раз чуть не упал, но на этот раз я уже мог растянуться прямо на проезжей части – не стоит глазеть по сторонам, хорошо, что до подъезда идти оставалось полсотни шагов.

      В подъезде было на порядок уютнее. По крайней мере, мне не нужно было постоянно балансировать. Обстучав ноги, я еще раз отряхнул остаток снега с рукавов куртки, с шарфа, джинсов, снял шапку, закинув ее в пакет к кофе и молоку. Мне надо было залезть в почтовый ящик и глянуть счета, Эля просила посмотреть, не пришла ли ей открытка из Питера, она ввязалась в какой-то предновогодний флешмоб с рукодельными открытками, которые люди отправляют друг другу, обмениваются поздравлениями, делятся своими идеями. Нащупав ключи в правом нижнем кармане куртки, я открыл ящик, и на меня посыпалась макулатура. Мусора в ящике набралось прилично. Какие-то местные газеты