Вопросы времени. Коллектив авторов
ь коллективной научной монографии: три крупных раздела, каждый из которых составлен из четырёх материалов различных авторов, создают некий архитектонический объём развёрнутого понятия и собственно вопросов времени.
Раздел первый, «Рецепции Хроноса», по-своему напоминающий нам о том, что философия никогда не обойдётся без предваряющего её мифа, обращён к трепещущей протоплазме и непосредственности всего, стоящего за понятием «время»; раздел второй, «Метафизика темпоральности» – к осмыслению сущности и герменевтическому моделированию времени; раздел третий, «Физика времени» – к опытам или впечатляющим попыткам его материальной интерпретации…
Книга, структурно завершённая в самой себе, на самом деле только открывает некую достойную глубокого осмысления проблему, приглашая читателя к включению в продумывание её сути и к продолжению праздника внезапно озаряющей мысли!
Вспоминаются здесь строки одного из любимых хайдеггеровских поэтов – проникновенного Штефана Георге:
Мне говорит зерно из-под земли:
Во тьме, в грязи созиждется рожденье.
Не проклинай же холод заточенья,
Не бойся теней, что на жизнь легли.
В утробе темной созревает бремя,
И, как заря, внезапно вспыхнет время
Веселым светом: зерна проросли.
В. П. Океанский
Раздел 1
Рецепции хроноса
Доклад
Варава В. В.
Доктор философских наук, профессор Департамента гуманитарных наук Финансового университета при Правительстве РФ.
Ведущая:
Начинаем с доклада Владимира Владимировича Варавы, советника председателя объединения «Русская Философия», профессора, доктора философских наук, члена Союза Писателей, профессора департамента гуманитарных наук финансового университета при Правительстве РФ.
Владимир Варава:
Во-первых, я рад всех видеть здравствующими для нынешнего времени. Можно даже хронограф, сколько за сегодняшний раз будет употреблено слово время. Это нетипично – видеть такое количество людей. Слава Богу, живущих, здравствующих и исполненных какими-то смыслами. Мне также радостно, что вот то дело, которое мы с Андреем Викторовичем затеяли почти четыре года назад, живет и здравствует, оно имеет и материальный результат – вот уже второй том, так можно сказать, собрание сочинений; после очередного симпозиума выходит сборник трудов. Вот он и стилистически выглядит, я думаю, что он продолжится и это тоже будет, как в своё время Религиозно-философские собрания были в начале России, сейчас это огромный ценнейший ресурс для нашей истории философии культуры. Смысл движения, интуиция движения определяется прогнозами – поэтому не только поэт – пророк, но и философ – пророк. То есть, действительно, кто знал, что, начав в декабре прошлого года и подняв эту тему смерти, вдруг мы окажемся в ситуации повышенной смертности, в таком всемирно историческом масштабе. В этом смысле пророческое, даже не прогностическое это название, а именно пророческое. Функция философии очень важна, и очень важно, что движение не институализировано, в плане такого официального движения, что это действительно форма вольной философии, а значит, главным определяющим моментом является живой интерес. В связи с этим мне хотелось бы подарить своему соратнику последнюю мою книгу, которая непосредственно имеет отношение и к движению, и к Андрею лично, и к этой проблеме. Она называется «Седьмой день Сизифа». Эссе о смысле человеческого существования. Там много о времени, о временности, о вечности, о смерти. Про время много можно говорить, определений существует бесконечное количество, но среди массы существующих мне близко определение Андрея Платонова, данное им в Ченгегории: «Время – движение горя». Вот мне кажется, здесь одновременно и русское понимание времени, и какое-то вселенское. Время – движение горя. Мне кажется, так вообще никто не говорил. И Алексея Фёдоровича Лосева, которое находится в такой же тональности: «Время – боль истории». Время – движения горя, время – боль истории – вот как раз такое, именно русское нравственное отношение к существованию, к бытию, которое всегда надорванное, больное, на грани бытия. Наши мыслители, писатели выразили это очень хорошо. Ну, а то, что время перетекает в вечность и времени нет – это факт очевидный. Здесь можно вспомнить хорошо известный анекдот, я уже не помню, то ли русский, то ли ещё его кто-то рассказывал, про Бердяева, когда Бердяев на какой-то трибуне очень долго, минут сорок, рассуждал о том, что времени нет, обосновал, что действительно времени нет, потом залез в карман: «Ой, пардон, мне пора принимать лекарство». Время. Время пришло. Вот, не забывая об этом, о том, что мы постоянно находимся в тисках между временем и вечностью, между нечто и ничто. Нельзя злоупотреблять временем, поэтому, конечно, нужно строго придерживаться регламента и поэтому своё основное выступление. С вашего позволения, я зачитаю, чтобы сохранить эти временные пределы. Дело в том, что в программе, наверное, просто не успели дать последние версии, в программе написано: