Сборник прозы, притч и стихов. Андрей Дмитриевич Пучинин
тут учиться. Просто тебе надо понять, как это правильно делать…
Наступила пауза. Я понимал, что если заставлю её написать еще раз, ничего не выйдет, а как ей объяснить, я не знал. Поэтому я просто смотрел на неё и думал, что говорить дальше. Наверное, у меня был воинственный вид, потому что капельки в её глазах не уменьшались. Наконец я смягчился и произнес:
– Слушай, давай мы на сегодня остановимся, ладно? Я не знаю, как тебе правильно объяснить и спрошу у учительницы. А ты пока иди домой, отдыхай. Угу? – спросил я в стиле Антонины Викторовны.
Лиза кивнула и вытерла собиравшиеся слезы.
На следующий день я встретился с Антониной Викторовной и сообщил:
– У меня проблема. Я не могу объяснить ребенку сочетательный закон арифметики. – Антонина Викторовна остановилась. – Лиза умная девочка, – сказал я, – но она чего-то никак не может понять. И я не пойму, что.
– А ты попробуй забыть о том, что она не понимает, – предложила тридцатилетний педогог.
– То есть как?..
– Ну вот так, просто иди вперед и не обращай внимание на то, что что-то не выходит. Если долго не можешь с чем-то разобраться, просто посмотри, что должно быть дальше – и все получится.
– Да?.. – усомнился я.
Антонина Викторовна улыбнулась мне, взяла за плечи, ловко отодвинула с дороги, и помчалась за каким-то учеником. Я не успел её спросить, будет ли занятие сегодня, так что решил, что приду в 220-й класс, подожду, и если они не придут, пойду домой.
Я снова сидел в 220-м классе и на этот раз размышлял на тему того, как же все-таки объяснить Лизе этот противный сочетательный закон. Мои размышления прервал скрип двери. В класс осторожно заглядывала моя ученица.
– Привет, – поздоровался я. – Ты одна?
Лиза кивнула и вошла. Мне вдруг стало интересно, она сама пришла или встретила Антонину Викторовну?
Я попросил у Лизы её тетрадку, чтобы посмотреть, не разобралась ли она сама. Просмотрев классную работу, я понял, что ничего не изменилось – она делает все ту же самую ошибку. Я решил воспользоваться советом своей учительницы и не останавливаться на этом, а идти вперед. Дальше по моему пониманию шел распределительный закон – ну надо же, чтобы ребенок знал их все? И я начал.
– Смотри, распределительный закон – это значит, что я раскрываю скобки. Вот возьмем вчерашний пример: (2+3) *5…
Лиза внимательно смотрела за тем, что я пишу. Когда я закончил, я спросил её: «поняла?». Она как всегда мыкнула, и я дал ей вчерашний пример, над которым мы бились. И на этот раз Лиза написала все по-другому, раскрыв скобки и посчитав все верно, хотя и немного сложней, чем надо было. Но, во всяком случае, это было уже лучше, чем вчера. Я был рад, что у меня хоть что-то наконец получилось. Выйдя из класса, я был определенно доволен собой. Оказалось, преподавать – это не такое уж утомительное занятие, я первый раз в жизни почувствовал, что от него можно испытывать удовольствие, когда у тебя