Квариат. Мария Фомальгаут
>Океан, тонущий сам в себе.
Небо, аспидное и голубое
Видит он, замедляя приливов бег,
Океан, дышащий сам собою,
Океан, тонущий сам в себе.
Годы прошлые опускаются роем
В глубину нескончаемых бездн
В океан, дышащий сам собою,
В океан, тонущий сам в себе.
Канут все – злодеи, боги, герои,
Но хранит череду восторгов и бед
Океан, дышащий сам собою,
Океан, тонущий сам в себе.
И порой от одиночества воя,
Замирает в безысходной мольбе
Океан, дышащий сам собою,
Океан, тонущий сам в себе.
Но как прежде без ошибок и сбоев
Приступает к многолетней борьбе
Океан, дышащий сам собою,
Океан, тонущий сам в себе.
Бьются волны, брошенные судьбою
В ураганах бешеной ворожбе
В океан, дышащий сам собою,
В океан, тонущий сам в себе.
И хранит тайны глубоким роем
В безднах по экваторам и полюсам
Океан, дышащий сам собою,
Океан, тонущий в себе сам.
Утонувший океан
– …а этот вчера утонул…
Шепотки мне в спину.
Раньше вздрагивал, оборачивался, хотелось ответить что-нибудь обидное, ну хотя бы… хотя бы, какое ваше дело в самом-то деле, на себя посмотрите, даром, что вы не утонули.
Теперь уже привык.
Не оборачиваюсь.
Даже не вздрагиваю. Раньше чувствовал себя виноватым, как будто моя вина, что утонул, сейчас начинаю ощущать, что даже горжусь этим, они-то все простые люди, а я-то вот какой, взял и утонул…
Иду в прибрежный город – сегодня мне поручили отдать старую кость и принести книгу о космосе. Проще всего, конечно, выбросить где-нибудь заплесневелую кость и обменять книгу на несколько золотых монет – но я еще надеюсь, что кость окажется от какого-нибудь бесконечно древнего ящера, и мне дадут за неё столько золотых, сколько мне и не снилось…
– …вы утонули, – говорит мне океан.
Киваю. Уже и сам понимаю, что должен был, в таких-то волнах, в таком-то могучем течении, когда мир кувыркается с ног на голову, хватаешься за пустоту, пытаешься удержать остатки воздуха, который рвется из легких…
– …вы должны были утонуть, – говорит океан.
Киваю. Хочу поблагодарить за спасение, понимаю, что не все так просто, что как я вообще вернусь домой, да никак, где это видано, чтобы домой возвращались те, кто утонул…
– Я… останусь здесь?
Океан не отвечает, хотя я и без него уже догадываюсь, чем дело кончится, хотя о чем тут можно догадываться…
Хочу поджать ноги, чтобы волны не лизали меня, хочу отодвинуться, хотя на этом клочочке суши отодвигаться некуда – не шевелюсь, понимаю, что обижу океан, если хоть мимолетным жестом покажу, что он мне не нравится.
– Вы что больше любите, чтобы большой дворец или чтобы домик поскромнее?
– Э-э-э…
– А давайте так, я вам город дам, а вы сами там выберете?
…на третью ночь понимаю, что ошибся, когда выбрал дворец в бесконечно древнем городе, поднявшемся со дна океана, мне неуютно в этих хоромах, в бесконечных анфиладах проходных комнат – я выбираю себе маленький дом, зажатый в лабиринтах улиц, комнаты на втором этаже, куда можно попасть по извилистой лестнице с улицы, раньше я не видел таких домов. Хотелось выбрать третий этаж, но там меня ждал неприятный сюрприз в виде останков юной девушки в старинном платье, океан сказал мне, что её звали Лучиана.
По ночам океан снова возвращался в город, добирался почти до моего дома – этот город что-то для него значил, и видимо, очень многое, океану хотелось чувствовать каждую улицу, каждое окно, каждый изгиб лестницы. Утром океан отступал, тщательно вылизывая улицы, изредка оставляя какую-нибудь рыбешку мне на завтрак или жемчужину, наверное, тоже мне на завтрак, океан так толком и не знает, что я ем.
Я опускаю книгу о звездах в шумящие волны – океан разворачивает, листает страницы, глотает книгу целиком, без остатка, волны бегут по строчкам. Океан хочет быть космосом, я понимаю.
Сегодня я ночую на крохотном клочке суши под открытым небом, сегодня океан обиделся на меня, и черт пойми, за что, я же хотел, как лучше, знал бы этот долбанный океан, сколько времени я угробил, чтобы выискать эти бактерии, как их там, чтобы привезти к берегу, еще навыслушиваться ото всех, а вам в поезд нельзя, а вы мертвый, вы же утонули, а как мы вам билет продадим, паспорт ваш аннулирован, ну как вы хотели, вон дата смерти стоит… Несмотря ни на что везу в океан эту тиоклаву или как её там, выпускаю на мусорный