Злой и коварный демон Буратино. Часть II. Андрей Евгеньевич Белов
Прав Чан. (Пятясь к двери) Спасайся кто может!
Китаец Лев Чан. А как же наши товарищи?
Китаец Прав Чан. Желобе со Скалой уже ничем не помочь. Они сдохли, не видишь? К тому же у нас на двоих всего лишь одна пара рук, а у врагов их целых шесть. Что мы можем сделать, когда численный перевес не на нашей стороне?
Китаец Лев Чан. Ты прав! Бежим, брат, в зал! Попробуем укрыться за креслами.
Оба юркают в дверной проем со скоростью профессиональных спринтеров, но, к сожалению, жить братьям остается недолго, потому что отряд немцев-зомби увязывается за ними в погоню, и вскоре истошные вопли несчастных бедолаг разносятся по всей сцене, знаменуя ужаснейшую кончину.
Чуть погодя из-за кулис выходит отец Онуфрий Тихонович в сопровождении звонаря Осипа Ферапонтовича и лесника Афиногена Гавриловича. Все трое спотыкаются о труп Вари, отчего тот перекатывается на спину.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Ничего себе. Глазам не верю. Кто же тебя так изуродовал, дочь моя?
Лесник Афиноген Гаврилович Самострелов. Что я говорил? (Возводит руки к небу.) Апокалипсис начался! Мертвые восстали из могил.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Обводит взглядом весь коридор.) Тише ты, Афоня. Зачем панику наводишь раньше времени? Пока я вижу лишь мертвых передовиков-строителей. (Пауза.) Причем не в полном составе. И их никак нельзя назвать восставшими.
Звонарь Осип Ферапонтович. (Тоже обводит взглядом коридор.) Поглядите, Онуфрий Тихонович, небеса снизошли до наших молитв. Теперь церковь сносить некому.
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Укоризненно качает головой.) Опять за старое взялся? На чужом горе счастья не построишь. (Спохватывается и стучит в дверь кухни.) Клавдия Петровна, дорогая, ты здесь? Впусти нас, пожалуйста.
Попадья, прячущаяся все это время за духовкой, кладет скалку на стол и пулей бежит к выходу, но прежде чем повернуть замок в замочной скважине, уточняет (как бы на всякий случай):
Попадья Клавдия Петровна. А фрицы уже ушли?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Тут нет никаких фрицев. Есть только я, наш звонарь и лесник Афиноген Гаврилович.
Попадья Клавдия Петровна. Афоня что ли?
Протоиерей Онуфрий Тихонович. Да.
Попадья Клавдия Петровна. Тогда заходите.
Все трое заходят, и попадья тут же запирает за ними дверь.
Лесник Афиноген Гаврилович Самострелов. Вы, слышали, отец Онуфрий? Вы, слышали? Ваша жена тоже видела фрицев. Говорю вам, апокалипсис начался! Мертвые восстали из могил! Точно говорю!
Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Вытаскивает из-под рясы тот самый наградной револьвер, который прятал в подполе.) Спокойно! У нас есть чем ответить врагу! (Машет им над головой.) Только для начала нужно во всем по порядку разобраться. Начнем с тебя, Афоня. Повтори еще раз для всех, что с тобой и охотником Роговым приключилось на кладбище?
Лесник Афиноген