Шут. Книга III. Елена Андреевна Кочешкова
й сон. И вместо того, чтобы вытягиваться по стойке смирно перед мадам Сирень, Шуту больше всего хотелось бежать в цветочную лавку и скупать там подряд все букеты – от полевых ромашек до королевских роз.
– Патрик! Ну в чем дело?! – Портниха отложила в сторону свою измерительную ленту и посмотрела на Шута так, что и захочешь – не соврешь.
– Я… я расскажу, – он даже не пытался спрятать глупой улыбки. – Расскажу. Потом. Сейчас не могу. Мне… мне к Элее очень надо!
– Ох, Пат…
– Что – «ох»? – весело передразнил он мадам Сирень. – Как будто вы мерок моих не знаете! Да уже сто раз по ним шили!
– Сто, не сто, – усмехнулась швея, – а глаза меня не обманули. Ты подрос немного. И в плечах чуть пошире стал. Малость, конечно, а все ж на новые-то размеры костюм получше выйдет.
«Подрос? Вот так фокус!» – Шут мельком глянул на себя в большое зеркало, стоящее между полкой с отрезами ткани и большим цветком в кадушке. Отражение его было совсем обычным. Ну отросли волосы ниже лопаток, надо б их постричь давно уже… Ну лицо не такое круглощекое, как во время последней примерки… И глаза будто стали темней, а взгляд тверже. Но, что ни говори, а росту в нем если и прибавилось, то это только мадам Сирень и могла разглядеть.
«Кто б мог подумать», – удивился он и торопливо стал натягивать просторную белую рубашку из Руальдова гардероба. Его собственные почти все пожрала моль: некому было их перетряхивать да присыпать травами, которые гонят прочь всяких паразитов.
Цветочная лавка располагалась совсем недалеко от дворца. Шут даже дублет не стал застегивать – набросил как попало и быстро побежал через оживленные улочки Внутреннего Города.
Дыхание весны уже коснулось Золотой: воздух был наполнен запахами пробуждающейся влажной земли, теплыми ветрами с юга и птичьим щебетом.
Ворвавшись в лавку, Шут припечатал к столу большую серебряную монету.
– На все! – выдохнул он.
Перепуганный цветочник недоуменно посмотрел на монету, потом на всклокоченного дикоглазого посетителя с шальной улыбкой на лице.
– Чего это вы, господин Патрик, с утра носитесь, точно вас бешеный пес покусал? Кто же так шумит спозаранку? Вон дверь мне едва не разбили. – Все-то он преувеличивал, этот зануда. Дверь у лавочника, хоть и с окошком узорчатым, а покрепче иных ворот. – Каких цветочков изволите? В букетах, в вазах? По сколько штук?
Шут растерялся. Прежде он никогда не делал таких покупок. Если надо было произвести впечатление на дам, обрывал розы прямо с куста в саду. Лавочник поглядел на гостя и усмехнулся: все понял без слов. Выкрикнул двух своих подмастерьев и что-то им быстро растолковал.
– Куда доставить-то? – спросил, уже снуя между вазами и выбирая один цветок за другим.
– Доставить… я думал сам отвезти. – Шут вовсе не хотел лишний раз давать пищу для дворцовых слухов. А если ученики цветочника побывают в новом доме бывшей королевы, то пересудов уж точно не миновать.
– Сами! – воскликнул лавочник изумленно и словно бы даже сердито. – Да на эти деньги знаете, сколько выйдет? Только вдвоем и управиться!
Мгновение Шут колебался, потом махнул рукой и быстро объяснил, как добраться. А к словам своим добавил еще одну серебряную монетку поменьше.
– Узнаю, что разболтали, – сказал он с самым серьезным видом, – пришлю к вам моего шамана. Он-то лишних слов не любит… – Шутил, конечно, но искренне надеялся, что получилось достаточно внушительно.
Кайзу при дворе побаивались. Какие только слухи о нем не гуляли! Поговаривали даже, будто чужеземный колдун может убить одним взглядом. Или одним словом лишить мужской силы. Друзья смеялись над этим меж собой, но разубеждать никого не торопились.
Решив дела с цветами, Шут ненадолго вернулся в свою комнату во дворце. Он хотел, чтобы букеты к его приезду уже были на месте, и потому позволил себе недолго поболтаться на перекладине.
Теперь ему редко удавалось доставить себе такое удовольствие.
Элея наверняка ждала его, сидя у окна: когда Шут подъехал на своем новом жеребце, она уже стояла в дверях, светясь от радости.
– Патрик, это все ты? – она обвела рукой гостиную, заставленную цветами. Воздух был наполнен нежным ароматом сотен роз. Шут кивнул, улыбаясь, и заключил ее в свои объятия.
– Ты почему молчала?
– Молчала? – Элея удивленно приподняла брови. – О чем?
«А вдруг я ошибся?» – внезапный страх молнией обжег нутро, но в следующий миг Шут просто открыл глаза по-другому и уже наяву увидел то, что узнал ночью. Вернув себя в привычный мир, он заулыбался еще шире.
– Об этом, – его ладонь бережно накрыла живот Элеи, а губы сами собой отыскали любимую ямку на шее. – Об этом…
Она замерла на мгновение и вдруг обняла его порывисто, жарко.
– Патрик… мой Патрик… Я боялась. Боялась сглазить…
– Глупенькая.
Шут целовал ее, уже не пытаясь остановиться. Но прежде, чем он успел