Танец воров. Мэри Пирсон
поля, кража скота у поселенцев. Да, мы хотели их отпугнуть, и наш визит был не из приятных. Шотгорн стал предупреждением, чтобы они собрали вещи и ушли, но это было все, что мы взяли. Кто тогда забрал остальное?
Ганнер был импульсивным человеком, а дни, проведенные у постели отца, привели к тому, что мы эмоционально выдохлись. Ганнер всегда высказывал возражения против поселенцев громче, чем кто-либо из нас, но я был уверен, что он не стал бы буйствовать без моего согласия, хотя в то время я еще не был официально патри. В этих вопросах он подчинялся мне. Но если не он, то кто? Может, поселенцы или Кази солгали?
Это была одна из причин, по которой отец назвал меня патри. Обычно я хорошо распознавал ложь, во всяком случае, лучше, чем мои братья. Однако умение распознавать ложь не обязательно открывало правду. Для этого нужно было копнуть поглубже.
Я очень хотел знать, что скрывала Кази.
Проклятье.
Я хотел знать о ней гораздо больше, что, в свою очередь, сулило неприятности. Мне нужно было, чтобы она и другие венданцы исчезли из моей жизни как можно скорее. Я надеялся, нам не придется долго оставаться прикованными друг к другу.
Я смотрел на неутомимую Кази. Ее темные ресницы отбрасывали тень; теплая кожа лоснилась. Мой взгляд задержался на ней слишком долго.
Что ж, возможно, неприятностей избежать не получится.
– Что это? – Волнение закралось в ее голос, будто она уже предвкушала то, что скрывалось в широкой полосе ослепительно яркого песка.
Мы взобрались на холм – вот где я понял, как сильно ошибся в расчетах. Мы пришли к полудню, а это значило, что песок был раскаленным. А мы шли босиком.
– Песок, – ответил я.
– Нет. Это не песок, – возразила она.
И она не ошиблась. Это были кости. Разломанные кости, в основном человеческие. Тусклые, испещренные следами зубы. Кое-где, словно белые лилии на сияющем пруду, проглядывали целые позвонки.
– Это Костяной канал, – продолжила Кази. – Говорят, песок течет из города, разрушенного во время вспышки первой звезды. У нас не получится пересечь его босиком посреди дня.
Волны жара взметнулись к небу. Кази глядела на них, словно на призраков, замурованных в песке и пытающихся выбраться наружу. Внезапно ее внимание переключилось на далекие предгорья, тянущиеся за песками. Там возвышались руины – наше возможное убежище. Но как перебраться через это раскаленное кладбище?
– Рубашки, – сказала Кази. – Давай обернем их вокруг ступней. – Она начала расстегивать свою. – Снимай тоже. Они обе нам понадобятся.
– Мы можем подождать до ночи…
– Нет, – отрезала она. – Я не собираюсь ждать посреди пустыни. Лучше доберемся до руин.
Она сняла рубашку, разорвала ее пополам. Под ней скрывалась тонкая сорочка, и я надеялся, что она снимет и ее. «Дьявольский ад, возьми себя в руки, Джейс».
– Снимай, – повторила она.
Мне не хотелось рвать одежду, но и ждать до ночи, пока пески остынут, тоже